Валерий Свешников - Дальний край

После первого же тайфуна мы поняли, почему стены деревянных домов в окрестностях Владивостока покрыты рубероидом сверху донизу. Иначе ветер и ливень зальют дом за несколько минут.

Можно представить какова была сила и мощь ветра, если половина сотрудников во время тайфуна сидела по домам и занималась очень важным делом – они бегали от окна к окну и собирали воду, поступающую сквозь рамы. Потом с гордостью и с некоторым почтением к пришедшей стихии сообщали о количестве ведер воды, которые они собственными руками перетаскали в унитаз.

Между тем, в этот раз надвигался тайфун, после которого обещали наступление зимы. И вот какая-то мгла окупала город, быстро нарастал южный ветер. Он нес с океана много воды, но вместо дождя… вдруг скоро пошел сильнейший снег – мокрый и крупный. Быстро стало очень холодно, а потом пришло и понимание, что зима не за горами, а совсем рядом.

И действительно, за несколько часов наступила настоящая зима. На следующий день начал дуть холодный северный ветер, но тут же появилось яркое солнце! Погода как бы извинялась за такую промашку с тайфуном. Свежий снег так сиял на солнце, что всех потянуло покататься на лыжах.

А спустя неделю – другую, я с удивлением почувствовал, что даже посреди зимы, когда постоянно дует сильный и пронизывающий северный ветер, можно вдруг ощутить, хотя и слабое, но дыхание весны.

Происходило это, вроде бы, случайно. Но стоило лишь укрыться от этого пронизывающего северного ветра, как тут же ты понимал – начинает пригревать солнце, и весна близка.

Ведь недаром про упорные северные ветры в те далекие годы звучала песня со словами… «в окна ко мне ломится ветер северный умеренный до сильного». И еще дальневосточники говорили: «Широта у нас, как в Сочи – солнце греет, но не очень».

Но как хорошо, что всегда была возможность убедиться в скором и неизбежном приходе весны.

Началась эта история, в конце зимы, когда мы с Борисом вернулись в институт после отпусков и командировок. Неожиданно наш активный коллега Вячеслав С. предложил создать экспедиционную станцию на месте почти заброшенной военно-морской базы «Витязь», что в Хасанском районе.

Этот замысел возник не случайно. Научная группа Вячеслава уже давно работала на экспедиционной станции неподалеку – в соседней бухте Троица, и дела у них шли неплохо. Но работать там удавалось только летом.

В то время, как в «Витязе», совсем рядом с бухтой Троица, имелись условия для круглогодичной работы. Это предложение выглядело соблазнительно, и захотелось, хотя бы взглянуть на эти благословенные места.

Наш коллега отличался напором и какой-то целенаправленной тщательностью во всех делах. Он предложил в ближайшее время съездить в «Витязь» на разведку. Мы, естественно, согласились осмотреть эти места и оценить возможности для создания там экспедиционной станции.

За неимением других машин, поехали на УАЗике с открытым кузовом. Зимой ехать в кузове не очень комфортно, но мы основательно утеплились и доехали быстро, без приключений.

«Витязь» сразу покорил своей красотой и хорошими возможностями для работы. В первую очередь, это большая и красивая бухта, закрытая от ветров. Вокруг нее на одном берегу стоят почти с десяток крепких каменных двухэтажных и одноэтажных домов. На другом берегу бухты расположились небольшие домики местных жителей, уютно стоящие под горой, или сопкой, с названием Туманная.

Мы объехали по берегу всю бухту и добрались до мыса Шульца. Там увидели заброшенное двухэтажное каменное здание бывшей погранзаставы. На это здание поначалу и рассчитывал Вячеслав.

Оно еще крепкое на вид, и после хорошего ремонта могло бы вместить лаборатории и жилье для нас.

Потом мы поднялись на перевал между мысом Шульца и горой Туманной и остановились, как зачарованные. Оттуда открывался красивый вид на море. Хорошо был виден остров Фуругельма, а за ним в легкой дымке далекие гористые берега. Для меня стало неожиданностью то, что это уже горы Китая и Кореи.

Зашли на маяк. Это необычное сооружение и не только своим высоким маяком, а еще и теми домами, в которых живут маячные люди. Чувствовалось, что архитектор маяка не забыл свои французские корни. Дома, дворы, улочка между домами были копией какого-нибудь нормандского городка. Не хватало только католического храма. До сих пор жалею, что так и не собрался сфотографировать эту красоту.