Алексей Ратушный - Женские имена в моей жизни

И в конце концов я покинул их грустные ряды ни с чем.

После чего побрёл на встречу с кабинетом моей стопы.

По талону я должен был войти в кабинет в 11.00

Каково же было моё изумление, когда сам кабинет, как оказалось, имеет странный номер «1100», что очень смахивало на предписанное мне регистратором время.

Как бы там ни было, я ровно в одиннадцать, упершись носом в табличку на дверях кабинета, наконец сам очнулся от одолевавшего меня после бессонной ночи сна и прочёл имя доктора. Сомнений оно не оставляло:

«Анастасия Артуровна».

Я так и присел!

Вот вам и доказательство Бытия Божьего!

Два часа назад я потребовал от элиты местной анестезиологии явить мне Анастасию.

И вот она мне явлена!!!

Анастасия!

Лично!

Уникально!

В единственном числе!

Анастасия, от которой во многом теперь зависела моя грешная жизнь!

Анастасия, как Чудо!!!

Валя Нечаева. У нас в доме жил герой гражданской войны. На родине в Чувашии ему был установлен памятник. Он женился на двоюродной сестре. Две старшие дочери и первый сын родились совершенно нормальными полноценными людьми. Младший сын был полным инвалидом. А вот Валя… Валю я запомнил в её юности, как всегда улыбающуюся, певучую – а она пела в каком-то хоре – полненькую толстушку. Была она уже инвалидом. С детства. Что она закончила, я не знаю. Похоже, что ничего. Для инвалидов было создано предприятие, организовывавшее им надомную работу. Валя (не знаю, жива ли она сейчас) была великой труженицей. Ей привозили коробочки на дом картонные, и она их собирала, складывала. За каждую сотню коробочек платили какие-то копейки. Коробочки были то ли для лекарств, то ли для обуви. Но складывала она их непрерывно. Когда семья героя распалась на несколько семей, а наш коммунальный дом немного расселили, Вале досталась комната Федоровых. Это была та самая комната, которую отняли у нас перед войной. Узкая, длинная, с одним окном, выходившим на реку. Вот в этой комнате Валя и прожила до самого расселения дома. Инвалидка, она постепенно перестала петь песни и смеяться, видимо когда уже окончательно поняла, что никого не встретит в своей женской судьбе, и замкнулась. Последние годы нашего коммунального проживания она часто выходила в общую кухню и плакала. Полнота не прибавляла ей здоровья, и видеть её – одинокую, полную истинно детских разочарований, жизнь – было невыносимо. В какой-то момент ей наконец подарили телевизор. Это было уже в конце девяностых, перед самым Миллениумом. Телевизор был старый, ламповый, изношенный. Я был против расселения дома, потому что понимал: для пожилых людей, проживших в нем практически всю жизнь, это было настоящей катастрофой. Ничего к личному счастью не добавляли ни забота аккуратного риэлтора, выполнявшего задачу расселения, ни подбор подходящей квартиры. Смотреть на Валю становилось всё больнее. Страшно было осознавать собственное бессилие – я и своих-то проблем решить был не в состоянии. А её слёзы – когда-то улыбчивой, полной каких-то своих детских девичьих мечтаний – рвали мне душу.

Валя была для меня каким-то своеобразным маячком в обществе. И её трагедия жизни была и моей личной трагедией. Только сейчас я понимаю, как порой мне не хватает просто знать, что у неё всё хорошо. И ничего уже не поправить…

Валентина Витальевна Дуракова. Директор Фоминской средней школы. Хозяйственная. Властная. Строгая. Долгое время терпела мои несоответствия идеалу но в конце-концов коллектив под её руководством не выдержал и я был единогласно уволен. С тех пор мы больше не встречались. Насколько я знаю у неё всё прекрасно и она воспитывает внука. Бесспорно руководить школой в Фоминском – это очень сложная задача. Несмотря на увольнение я считаю, что мне повезло с моим первым руководителем в сельской школе. Работая со многими директорами и завучами в дальнейшем я убедился, что она достойно держала очень высокую планку руководителя. Честно говоря будь я на её месте, я бы себя уволил еще в первые полгода, но у неё был дефицит кадров и видимо она надеялась, что я исправлюсь. Рецепт исправления нашел Иван Васильевич Звягин, но это уже совсем другая история.

Валентина Александровна Лопатина. Руководитель детского сада в котором мы совместными усилиями создаем Шахматную шкатулку. Опытнейший педагог. Многие годы разрабатывает целый ряд серьезных тем в дошкольном воспитании: это и группы «Кроха» адаптирующие деток к детскому садику на дальних подступах и развитие практик коррекции, и комплексы занятий в бассейнах, и руководство двумя садиками как одним комплексом и многое другое. А главное – обстоятельность, неспешность, тщательное продумывание каждого шага и тщательный подбор кадров. В общем мне опять повезло!