Юрий Бердников - О чем задумалась, прекрасная Софи? Итальянские женские имена. Азбука любви. Книга шестая

Венеция плывёт… Лишь корабли
задумчиво стоят на якорях в каналах,
и их бока до вечера теплы,
а в окна дует ветер запоздалый.

О чём задумалась, прекрасная Софи?
Поставь на стол прохладные бокалы,
возьми блокнот, на клетки разграфи —
и обозначь в них имена вассалов.

Портрет любимой весь февраль пишу:
зажжённый канделябр, пылают свечи…
в один из дней работу завершу —
в Вероне разом воцарится вечер.

И вот тогда я стану ревновать
к твоим годам и ранней громкой славе —
но ты сумеешь сердцем всё понять
и всё простить, нисколько не лукавя.

Когда-то звали так возлюбленную Данте,
в те времена был именит твой род.
Сейчас среди друзей – рок-музыканты,
довольно непростой народ…
И пусть Пегаса стойло
каждый день в конюшнях разных,
я всё ж боюсь, в меня ты влюбишься вот-вот —
не время ли сбежать, пока бог куртуазный
не заманил нас в самый дальний грот?

Под куполом Санта-Мария дель Фьоре
наполненный светом гулкий простор —
и нужно всего-то не быть крохобором,
отдать часть души, чтоб вплела в свой узор.

Пускай хоть полмира сегодня не знает,
кто драмы, идущей в веках, режиссёр,
актёры смеются, актёры играют,
роль исполняя всему вперекор!

В крайнем смущении, в розовом платье
слушала молча, не прерывала,
а я восхищался девичьей статью,
силу слов драгоценных зная.

Зной всё сгущался, в соблазны играя,
щёки её становились алыми,
дыханьем прерывистым путь подсказала —
и в этой победе жизни реалии.

Пытаюсь вновь извлечь из мудрых книг
веками в них накопленные знанья.
Ведь был когда-то день – казалось, всё постиг,
и был обвал, больной души метанья.

Так и сейчас… с тобою только миг,
а без тебя – вся вечность расставанья.
Когда-нибудь прорежет выси крик:
мой дом стоит, а где же мирозданье?!

Стремясь склонить упрямо к вере,
осталась на ночь в мастерской,
в усердии не зная меры,
с утра вступила снова в бой,
но и теперь – в моей рубахе —
сгорает в жажде просветить…

краснея, нет вблизи монахинь,
теряет разговора нить.

Любвеобильность итальянок
в Европе притча во языцех,
пройдись по Риму спозаранок —
поймёшь характер италийцев.

А вырез в платьях хулиганок
взор дразнит и помимо сессий —
полвека сбросит с плеч профессор,
когда вспорхнут её ресницы!

Всё это чёрно-белоснежье
и жгуче чёрные глаза,
румянец щёк в момент волненья —
всё оттенить должна гроза.

Вот-вот в пьянящую пучину
соблазны ввергнут – лишь тогда
увидим разом всю картину:
равнину в пелене дождя…

С утра уже в моей лачуге.
С порога – в душ, что дальше – промолчу.
Звонишь при мне любимому супругу
и в Тренто детскому врачу.