Луис Броули - Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

После нескольких часов прогулки я зашел поесть в ресторан «Саанерхоф». Я чувствовал себя бесплотным духом среди отраженных голосов в пустом зале. В камине горел огонь. В баре напротив было полно местных. Обед в одиночку – пустой перевод денег и еды. Находясь рядом с Юджи, я никогда не волновался о деньгах. Его легкое отношение к финансам было заразительным. Пока он сидел перед тобой с карманами, набитыми деньгами, можно было чувствовать себя спокойно. Но когда ты оставался один на один со швейцарскими ценами, темнота шла войной на твой кошелек.

Неожиданно мы задержались в Гштааде на более долгий срок, чем ожидали. Постоянно обсуждались планы его дальнейших путешествий. За последние годы график его визитов в Индию изменился. Как-то он высказал удивление по поводу того, что тело продолжает жить дольше, чем он рассчитывал.

– Похоже, я даже смогу еще раз в Америку съездить.

Он словно говорил о бензобаке, в котором горючего оказалось больше, чем показывал датчик. В слабость тела Юджи было сложно поверить: несмотря на кажущуюся внешнюю хрупкость, он был невероятно живым и подвижным, с вечно припрятанным джокером в рукаве.

Он начал поговаривать о том, чтобы к нему в Швейцарию приехала его семья. Ему звонила жена его внука, только что родившая дочек-двойняшек. Звонила также правнучка и «грозила появиться», как он сказал. Он оформил необходимые документы для передачи двойняшкам денег в дар на обучение, «чтобы они смогли стать очень богатыми и вышвырнули своих родителей вон!».

Они приехали во время празднования Дня благодарения.

Не успели они переступить порог дома, как он тут же «натравил» на меня малышей и правнучку. Не обращая внимания на их слезы и вой, он заставлял их буквально силой. Родители полностью доверяли ему. Мы знали, что он не сделает им ничего дурного, но его безразличие к детским слезам действовало на нервы. В этом действительно было что-то дьявольское. Однажды он шлепнул одну из малышек, когда та «танцевала», как он это называл, размахивая ручками, – не сильно, но достаточно для того, чтобы она заплакала. Никто ничего не сказал, но даже я был в шоке. Позже, когда его друг-терапевт спросил его, зачем он это сделал, он ответил: «Посмотреть, что будет». В другой раз он потребовал от него же банкноту в пятьдесят евро и отдал ее одному из малышей. Пожав плечами, произнес:

– Видишь, все ушло.

Терапевт говорил, что если доверять Юджи, у него можно многому научиться благодаря этим играм. С теми, кто ему не доверяет, он не играл. Он рассказал, как вез его однажды вдоль Женевского озера и по дороге вслух заметил, что Монтре находится по другую сторону озера. Юджи повернулся к нему и начал кричать, что там был вовсе не Монтре, а Монблан или еще какое-то место, которого там явно не было и об этом знали все, включая Юджи. Никто не посмел спорить с ним. А Юджи продолжал орать:

– Глазами смотри! А не своей несуществующей головой!

Это продолжалось так долго и громко, что он уже готов был выкинуть его из машины. В тот же момент, как его посетила эта мысль, Юджи повернулся к нему с широкой улыбкой и все закончилось.

Толпа из Калифорнии приехала в то же время, когда объявились друзья-итальянцы. Юджи начал говорить о том, чтобы остаться в Швейцарии на Рождество. Это был самый пик самого дорогого времени года в самом дорогом месте мира. Типично абсурдная экономика пришла в движение.

Он отправился с нами в город, чтобы по пути в банк и на почту, куда он ходил с Йогиней, посмотреть только что отремонтированное здание СOOP. Было очень холодно. Пальто он надеть отказался, поэтому на нем был только свитер. Время от времени то один, то другой спрашивал его, не хочет ли он надеть куртку, но он всем отвечал одно и то же:

– Вы все испуганные куры! Для тела не существует такой вещи, как холод или жара. Посмотрите на зверей в полях!

Он вышагивал в летних легких туфлях по припорошенной снегом улице, его седые спутанные волосы, которые мы называли «небесным крюком», торчали на затылке вверх. Он выглядел довольно странно среди консервативно одетых туристов и кутавшихся от холода местных жителей. Люди глазели на него. К тому моменту как они с Йогиней проверили свои почтовые ящики, тело его начало дрожать. По дороге он постоянно болтал, читая письмо от какой-то женщины, и то и дело останавливался, чтобы акцентировать внимание на каком-нибудь отдельном моменте:

– «Юджи, ты самое поразительное открытие моей жизни!» Что? О чем она говорит?