Крэйг Браун - Теория шести рукопожатий

В автобиографии, написанной сорок лет спустя, Хит не припоминает ни этой встречи, ни совета, который дал ему когда-то самый модный молодой актер Лондона. В молодости он томительно мечтал быть кем-то другим, кем-то, скорее, похожим на Теренса Стэмпа. «У меня есть желание, может быть, если проанализировать его, не очень рациональное и даже не очень здоровое, стать «твердым», как другие мужчины, – поверил он своему дневнику в ожидании армейского призыва в марте 1940 года, – принимать удары, которые принимают они, ходить с ними напиваться и снимать шлюх. Но каждый раз при встрече меня отталкивает в них недостаток ума и озабоченность исключительно такими вопросами, как деньги, отпуск и еда. Возможно, я совсем другой от природы». ( Прим. авт. )

Он остается замкнутым до конца жизни. «Он совершенно не умеет общаться. Ни капли не интересуется женщинами и мужчинами, пожалуй, тоже», – жалуется Джеймс Лис-Милн в дневнике в июле 1974 года после званого ужина, на котором Хит весь вечер разговаривал поверх сидевшей рядом женщины. Четыре года спустя Лис-Милн опять с ним встречается. «Он был похож на репу, вырезанную на Хэллоуин, угловатый и острый, весь его профиль, нос и рот выглядели, как глубокие прорези». ( Прим. авт. )

Сикерт всегда готов к сексуальным приключениям. На выставке Генри Мура в галереях «Лестер» автор указывает Сикерту на одну из своих обнаженных скульптур – здоровенный камень с дырой посередине – и на полном серьезе говорит, что «чтобы ее отделать, пришлось использовать один неординарный инструмент». Сикерт разглядывает скульптуру и отвечает: «Да, пожалуй, мне бы он тоже пригодился». ( Прим. авт. )

Через три года ему предстоит встреча еще с двумя знаменитостями. Во время путешествия по Германии летом 1937 года по стечению обстоятельств его приглашают на митинг нацистов в Нюрнберге. Его сажают у прохода между рядами, и когда Адольф Гитлер шествует по центру зала, он едва не касается плеча Хита. «Он показался мне гораздо меньше, чем я себе воображал, и совершенно обыкновенным. В его лице не было ни кровинки, и форма казалась важнее человека». На следующий день Хита приглашают на прием к Генриху Гиммлеру, которого он описывает так: «близоруко всматривается сквозь свое пенсне. Помню его по мягкому, влажному и вялому рукопожатию». Еще он встречается с Геббельсом: «белое и потное осунувшееся лицо – воплощенное зло». ( Прим. авт. )

Хотя Хит пробыл премьер-министром всего лишь четыре года, он обладает способностью привидения являться в тот момент, когда его совсем не ждут. Грэм Грин и Кеннет Уильямс признаются, что он им снился. В субботу 9 марта 1974 года Уильямс записывает в дневнике: «Лег спать и видел сон, будто я на политическом митинге, и там выступает Гарольд Уилсон. Мы с ним поговорили, и он пожаловался, что мало народу, и я увидел Хита в первом ряду, он улыбался, и на нем было несуразное женское пальто с ондатровым воротником и квадратными плечами. Нелепица». В опубликованном посмертно дневнике Грина, где он записывал свои сны, он рассказывает, как ему приснилось, что Хит предложил ему пост посла в Шотландии, «а я отказался. Однако потом я прочел в газете, что больше никто не согласился, и тогда пошел к нему и сказал, что все-таки согласен, пусть назначают.

Он посмотрел на меня устало и слегка подозрительно, и я объяснил, что сперва отказался только потому, что считал себя некомпетентным. Но обещал приложить все усилия. Может быть, в знак дружбы мы пошли поплавать в какой-то грязной реке, и чтобы показать, как мне хочется на эту должность, я предложил устроить в Шотландии Всемирную текстильную ярмарку. Он ответил, что Дэвид Селзник как-то раз сказал ему, будто в итоге эти ярмарки могут принести много пользы, но из-за последней такой разорилось много местных предприятий». ( Прим. авт. )

В 1940 году, когда Сикерту грозит банкротство, Черчилль организует ему премию из королевского фонда вдобавок к его пенсии. Художник умирает в сравнительной бедности 22 января 1942 года. ( Прим. авт. )

Фрэнсис Бэкон говорит биографу Черчилля Мартину Гилберту, что его технику «не стоит высмеивать». ( Прим. авт. )

В театре Черчилль всегда берет три места: одно для себя, одно для спутника – обычно это его дочь Мэри – и третье для шляпы и пальто. «Это мне казалось одним из самых разумных сумасбродств, о которых мне доводилось слышать», – восхищается Оливье. ( Прим. авт. )