Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Между тем, спорная фонограмма в суде прослушана, стенограммы государственным обвинителем оглашены, по поводу чего подсудимые, отрицая их содержание, пояснили:

Викторов — голос не его, в разговоре он не участвовал, с Кудиновым не общался;

Васильев заявил, что исследуемые материалы не содержат ни даты, ни времени и никак к нему не относятся. При озвученном разговоре он не присутствовал, никаких его слов нет.

При этом Васильев повторил, что в тот день он Кудинова не видел, а на следующий день он сделал лишь запись на постановлении Горина.

Как следует из заключений фоноскопических экспертиз, при исследовании аудиокассеты признаков монтажа и изменений на спорных фонограммах не обнаружено; установить принадлежность голоса и речи на двух фонограммах Викторову — не представилось возможным.

Других результатов активного наблюдения за Викторовым, Васильевым и Гориным в ходе проведения оперативного эксперимента в суд не представлено, а материалы дела таковых не содержат.

Результаты скрытого наблюдения за помещениями сауны с применением аппаратуры видеозаписи в рамках оперативного эксперимента выразились в следующем.

Согласно рапорту С. о проведении им наблюдения за помещением сауны с применением аппаратуры видеозаписи, с 23:40 часов замечено, что перед входом три автомашины, в баре мужчины вчетвером употребляют спиртные напитки, двое в армейской форме, отличительных примет не имеется; в 23:55 часов все четверо из бара прошли в помещение сауны, где в 0:15 часов приняты под дистанционное видеонаблюдение до 01:30 часов.

Приведенные сведения, добытые оперативным путем, не противоречат установленным в суде обстоятельствам пребывания в этот день в качестве клиентов бара и сауны Т., М., Н. и Викторова, что они и подтвердили.

Из протокола осмотра видеокассеты, признанной вещественным доказательством следует, что на ней имеется видеозапись с изображением помещения сауны, где видны обнаженные люди и слышатся голоса.

В судебном заседании при исследовании этого протокола и просмотра видеозаписи, как-то идентифицировать этих лиц с подсудимыми не представилось возможным. Не идентифицированы личности и на предварительном следствии. Несмотря на это, в обвинительном заключении указано, что следствием установлены эти лица, однако источник таких сведений остался неизвестным.

При таких обстоятельствах признать допустимым такое доказательство с учетом требований статьи 74 УПК РФ представляется невозможным. В соответствии со статьей 75 УПК РФ такого рода доказательства являются недопустимыми.

По личной инициативе Кудинов предоставил органам следствия свой диктофон, при осмотре которого, согласно протоколу, получены стенограммы разговоров Кудинова с неустановленным лицом и адвокатом И. с предложениями забрать заявление из прокуратуры.

По этому поводу, удовлетворив ходатайство Кудинова, в судебном заседании допрошен в качестве свидетеля адвокат И., воспользовавшийся положением статьи 51 Конституции РФ и отказавшийся от дачи показаний.

Из контрольно-наблюдательного дела по общежитию, приобщенного в качестве вещественного доказательства видно, что предприятие Кудинова проверялось и ранее на предмет пожарной безопасности.

Согласно протоколу выемки, Кудиновым органам следствия добровольно выдано письмо и. о. начальника за подписью Васильева о том, что помещения сауны требованиям пожарной безопасности соответствуют.

Это письмо осмотрено и приобщено к делу в качестве вещественного доказательства.

Как показали подсудимые, именно на этот документ ссылались Ч. и Кудинов, оспаривая действия инспектора Митина и постановление Горина.

При этом Васильев пояснил, что этот документ поддельный, поскольку он не подписывал это письмо, несоответствующее установленной форме, хотя и выполненное на бланке подразделения государственной противопожарной службы.

Согласно заключению проведенной в суде почерковедческой экспертизы, подпись от имени Васильева, расположенная в строке «И. о. начальника …» письма на имя генерального директора предприятия Кудинова, выполнена не самим Васильевым, а другим лицом с подражанием подлинной подписи Васильева.

При таких обстоятельствах, положенное органами предварительного следствия в основу позиции Кудинова и обвинения подсудимых вещественное доказательство, оказавшееся при судебной проверке поддельным, суд признал недопустимым.