Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Что Саблина и подтвердила на очной ставке с Кудиновым, после чего, как заявила в суде Саблина, Кудинов угрожал плеснуть кислотой ей в лицо, то есть расправиться с ней.

Из протокола допроса свидетеля Мусиной следует, что Кудинов предупредил ее, что если будут посещения сауны работником пожарной охраны с фамилией Викторов, то она должна предоставить ему услуги бесплатно. В 23:10 часов ей позвонил мужчина, назвавшийся Викторовым. Через 15–20 минут приехали трое мужчин, один из которых представился ей Викторовым, с которым, как она предположила, был и Васильев. В 24 часа она пригласила их в сауну, где они пробыли до 3-х часов. Она выписала счет на 3300 рублей и передала для подписи Викторову. Там же указала «без оплаты». Лично Викторов рассчитался за бар, а за сауну нет.

По этому поводу Мусина в суде пояснила, что она оговорила Викторова и Васильева со слов Кудинова, поскольку была бы уволена, в связи с чем, она обратилась к прокурору области с заявлением, содержащимся в материалах уголовного дела.

Из протокола последующего допроса свидетеля Мусиной следует, что Викторов после посещения сауны заплатил ей 3300 рублей, а вместо Васильева был кто-то другой. Кудинов денег ей не оставлял.

Что Мусина и подтвердила на очной ставке с Кудиновым, дополнив, что с Викторовым в сауне находился Т.

В связи с изменением Саблиной и Мусиной своих показаний в пользу Викторова и Васильева, органами предварительного следствия проверялась выдвинутая Кудиновым версия о подкупе этих свидетелей подсудимыми, в результате чего это утверждение Кудинова не нашло своего подтверждения.

По этому поводу в обвинительном заключении имеется ссылка на письмо заместителя директора санатория «Заря», на показания свидетелей Ш. и Е., из чего следует, что Саблина и Мусина в санатории «Заря» не проживали.

Кроме того, к материалам дела приобщены, как указано в обвинительном заключении, результаты оперативно-розыскной деятельности, проведенной на основании судебного постановления в виде восьми аудиокассет с прослушиванием переговоров Саблиной по её домашнему телефону со стенограммами эти разговоров.

Дополнительно к этому в обоснование законности оперативно-розыскной деятельности в отношении Саблиной и Мусиной в судебном заседании государственным обвинителем выданы два судебных постановления с разрешением проведения оперативно-розыскных действий, связанных с ограничением прав личности как Саблиной, так и Мусиной на тайну телефонных переговоров путем получения трафика телефонных переговоров по домашнему телефону каждой из них.

Между тем, как видно из находящегося в деле судебного постановления и судебных постановлений, представленных стороной обвинения в отношении Саблиной и Мусиной, основанием разрешения на проведение оперативно-розыскных действий послужило подозрение сотрудниками оперативно-розыскного бюро свидетелей Саблиной и Мусиной в заведомо ложных показаниях на предварительном следствии. То есть в совершении ими действий, подпадающих под признаки преступления, предусмотренного частью 1 статьи 307 УК РФ, являющегося преступлением небольшой тяжести.

Однако, в соответствии с частью 4 статьи 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», прослушивание телефонных и иных переговоров допускается только в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлениях.

Ни Саблина, ни Мусина к указанной законом категории лиц не относились.

В соответствии с примечанием к статье 307 УК РФ, свидетели Саблина и Мусина освобождаются от уголовной ответственности, поскольку они добровольно в ходе предварительного следствия заявили о ложности данных ими показаний при допросе.

Таким образом, законных оснований для проведения оперативно-розыскных действий в отношении Саблиной и Мусиной не имелось, в связи с чем, результаты оперативно-розыскной деятельности в соответствии со статьей 75 УПК РФ суд признал недопустимыми доказательствами.

Вместе с тем, в судебном заседании стенограммы телефонных разговоров Саблиной и Мусиной государственным обвинителем оглашены, из которых сведений, уличающих подсудимых в совершении преступления судом не обнаружено.

Анализ показаний подсудимых на предварительном следствии, из которых, по мнению органов следствия, показания подозреваемого Викторова являлись правдивыми, а остальные — ложными, позволили суду сделать вывод о необоснованности предъявленного Викторову, Васильеву и Горину обвинения, поскольку сведений о преступлении они не содержат.