Елизавета Кишкина - Из России в Китай. Путь длиною в сто лет [litres]

У меня есть еще одно письмо к Вам, оно спрятано под простыней. Я его не дописал, прошу отыскать и передать Вам на прочтение.

Как только смерть Ли Лисаня была установлена, доложили о случившемся Чжоу Эньлаю. Не знаю, кто и как распорядился, но все дальнейшее проходило в строжайшем секрете. И хотя, помимо меня и дочек, сразу же взятых под арест, оставались родственники даже в самом Пекине, никого из них о смерти Ли Лисаня не известили. Он был кремирован под именем «самоубийцы Ли Мина», и прах тут же передан как «невостребованный» для безымянного захоронения в общей могиле где-то в восточном пригороде города.

Сколько я с дочерьми ни просила отыскать прах мужа для достойного захоронения, ответ был один: «Мы старались, но безрезультатно. Вы поймите, в таких глубоких захоронениях ничего не найдешь».

Дочерям позволили познакомиться с некоторыми свидетельскими показаниями из архива орготдела ЦК. Выяснилось, что в 1970 году по указанию Чжоу Эньлая проводилось расследование обстоятельств смерти Ли Лисаня, которые уже тогда выглядели «загадочными».

В одном из этих показаний некто Ван Яогуан признавался, что в 1967 году он вместе с двумя другими сотрудниками органов по указанию Главного управления общественной безопасности Тяньцзиня был командирован в Пекин и занимался делом Ли Лисаня. По его словам, где-то в июне 1967 года на совместном совещании с представителями хунвейбинских организаций и цзаофаней Северного бюро ЦК был поднят вопрос о том, что одна из организаций Тяньцзиня намеревается «выкрасть» Ли Лисаня. Стали обсуждать, где бы его спрятать. Сотрудники Северного бюро предлагали укрыть в больничном стационаре (если бы это предложение было принято, то это могло бы спасти жизнь мужу). Но Ван Яогуан выдвинул контрпредложение: вывезти Ли Лисаня на частную квартиру к своему прежнему начальнику.

Зять владельца квартиры описал появление Ван Яогуана «с каким-то стариком». «Это Ли Лисань. Мы собираемся переправить его в Тяньцзинь на митинг борьбы, а пока у вас перекантуемся пару дней, – пояснил Ван. – Мы его забрали из дома с разрешения Комитета по делам культурной революции». Владельцев квартиры, видимо, беспокоило, как бы их не обвинили в противозаконных действиях, поэтому, когда сразу после гибели Ли Лисаня к ним явились сотрудники Северного бюро, зять спросил: «А что это было – несанкционированное содержание под стражей?» Хозяев поспешили успокоить: «Не волнуйтесь, все делалось с одобрения Комитета по делам культурной революции».

Близкие к мужу люди, в том числе работавшие в Северном бюро, полагали, что так оно и было: судьба Ли Лисаня решалась на самом верху. Кому же потребовалось убрать его? В Северное бюро просочилась информация, что «наверху» ходят разговоры о том, что Ли Лисань – «ходячий партийный архив». Имелось в виду, что он очень много знал, а ведь любая историческая информация в то время могла быть использована как смертоносное оружие. Ли Лисань был очень осторожен, стараясь никого не задеть, но в неоконченном письме к Мао Цзэдуну, спрятанном под матрасом в спальне (о чем он упомянул в предсмертном письме), прозвучали обвинения в адрес тогдашнего главного руководящего органа – Комитета по делам культурной революции.

Ли Лисань писал:

«Председатель! Все вышеописанные обвинения совершенно не обоснованны, сфабрикованы из клочков и обрывков фактов. (…) Мне сказали, что есть санкция Комитета по делам культурной революции. Я сначала не поверил, но теперь я думаю: если бы не было разрешения Комитета, то как могла бы возникнуть такая крупная структура, как “Пункт связи” [114] Имеется в виду «Пункт связи для борьбы с Ли Лисанем». ? Но если кто-то в этом Комитете, познакомившись с их уведомлением, дал добро, то это не что иное, как искажение истории, извращение фактов. Белое называют черным, подменяют правду ложью для того, чтобы обвинить преданного коммуниста в выдуманных преступлениях. Вот этого я раньше никак представить не мог!»

И далее, приводя в опровержение примеры своей преданности партии, Ли Лисань упоминает о своем поведении во время VII конгресса Коминтерна:

«Ван Мин плел интригу с целью захватить высшее руководство в партии, а я решительно выступил против и своевременно предпринял действия по его разоблачению (об этом знает тов. Кан Шэн)».

Здесь имеется в виду ныне известный факт сбора подписей среди китайских коммунистов в поддержку Ван Мина в качестве лидера партии. Как говорят, готовилась попытка, используя участие представителей китайской компартии в конгрессе Коминтерна, созвать летом 1935 года под председательством Ван Мина внеочередной «съезд КПК». Когда двое активистов (Лу Цзинжу с мужем) обратились к Ли Лисаню, то он отказался поставить свою подпись и доложил об этом Кан Шэну, который являлся заместителем Ван Мина в китайской делегации в Коминтерне.