Владимир Фурсов - Путь длиною в миллионы лет

Человек — существо любознательное. И напрасно думают, что задавать множество вопросов — свойство только детей. Люди продолжают задавать вопросы всю свою жизнь. Разница в одном: дети спрашивают обо всем взрослых, взрослые же — окружающую действительность. И наших далеких предков интересовали тысячи вопросов. А наиболее дотошливые доискивались, откуда взялся сам человек и что он такое. И что интересно: спрашивающий никогда не удовлетворяется бесстрастным «не знаю», он непременно добивается ясности, полноты, убедительности, правдоподобности. Конечно, степень соответствия истине таких ответов определяется уровнем знаний в каждую историческую эпоху. Наши древние предки не располагали лабораториями и научными методами, их представления складывались из собственного опыта, наблюдений, верно и неверно истолкованных явлений природы и прямых вымыслов там, где пробел возникал из-за полного незнания.

Откуда взялся самый первый человек? — спрашивали они себя. Приглядывались к жизни природы и создавали легенды. Вот некоторые из них. Сначала была рыба, а потом она вышла на берег, сбросила чешую и стала человеком. Или: человек вывелся из яйца необыкновенной птицы. Или: человека создал бог. Эта последняя легенда возникла на более высоком уровне интеллектуального развития человека, но она свидетельствует о том же, о чем и две предыдущие — человек издревле стремился понять загадку своего происхождения.

Легенд такого рода множество, и все они весьма далеки от истины. Путь же к истине длинен, неровен и тернист.

Давайте проследим, как добывались подлинные научные знания.

По мере накопления положительных знаний об окружающем мире стали складываться более правдоподобные представления о происхождении живых существ вообще и, в частности, человека.

Обобщать разрозненные, отрывочные знания о живой природе, добытые народами еще в доисторические времена, первыми начали древнегреческие философы-материалисты. В ходе этой важной работы им приходилось вести неустанную борьбу со всякого рода религиозно-идеалистическими течениями.

В средние века, когда христианская религия овладела положением в общественной жизни, конфликт между пионерами науки и церковью принял ожесточенный характер. Наука, по выражению К. Маркса, в эту эпоху превратилась в служанку богословия и находилась под тяжелой опекой церкви. Духовенство, стремясь сохранить неограниченную власть над душами людей, пресекало всякую попытку изучения законов природы. Слепая вера в бога-творца, в непогрешимость религиозных догматов, легенд и преданий — вот что нужно церкви. Всякое знание объявлялось «развращением умов» и преследовалось самым жесточайшим образом. Лучше убить ученого и всякого вольнодумца, чем допустить, чтобы люди усомнились в существовании бога, — такого принципа придерживались служители «всемогущего» и «всемилостивейшего». Один из «отцов» христианской церкви Августин (354–430 гг.), названный Блаженным, высказал такое подстрекательское суждение: «Неужели из опасения кратковременного пламени, в котором погибают немногие, предоставить всех вечному огню геенны?». Эта жестокая идея позднее (в XIII в.) послужила «теоретическим» основанием для учреждения «святейшей инквизиции», возглавляемой Ватиканом. По решениям инквизиционных судилищ сотни тысяч обвиненных якобы в «ереси» были сожжены на кострах, брошены в темницы и тюрьмы, замучены и искалечены. Особенно жестоким гонениям подвергались медики и другие естествоиспытатели, занимавшиеся изучением живой природы. Религия считала, что человека создал бог по своему подобию, человеческое тело — жилище души и прикасаться к нему— великий грех. А потому изучать организм человека церковь запрещала под страхом смертной казни.

Естественно, что в эпоху средневековья не могло быть и речи о родстве человека с животными, о том, что современный человек прошел длительный путь развития, а вместе с ним развивались и орудия его производства.

А между тем и в средние века, и значительно раньше в разных местах люди находили грубые орудия, изготовленные из камня, сланцев и из других естественных предметов. Древние греки называли такие каменные орудия «громовыми снарядами» Зевса (верховного языческого бога греков), наделяли их магической силой. В средние же века официальная наука в угоду церкви объявляла эти находки всего лишь причудами природы.