С Голынец - Иван Яковлевич Билибин (Статьи • Письма • Воспоминания о художнике)

На другой день он уехал в Ленинград, и мне уже никогда не пришлось увидеться с ним. Что же касается вещей, которые он обещал мне показать, то я их увидел (вероятно, далеко не все) уже здесь, в Москве, на его посмертной выставке.

Да, Билибин был художником всесторонней и большой культуры. Его творчество не исчерпывается кругом работ типа "Русских народных сказок" или "Песни про купца Калашникова".

Стрельчиха перед царем и свитой. Иллюстрация к сказке "Поди туда — не знаю куда". 1935.

К. Д. Воронец-Попова

Высокого роста, худощавый, интересный человек. Брюнет. Небольшая бородка, которая ему очень идет. Слегка заикается. Когда говорит, немного приподнимает голову, чаще мигает. Неправильность речи придает ему своеобразную привлекательность. Говорит очень хорошо — образно, интересно.

Иван Яковлевич знаменитый художник. Его работы мы знаем. Они нам очень нравятся, мы восхищаемся ими. Мы — это Нелли Попова и я. У Нелли много апломба — слава Ивана Яковлевича ее не смущает. А я робею. И даже очень.

Осенью 1911 года Иван Яковлевич преподавал в школе Общества поощрения художеств. Он вел класс графики и младший класс композиции. Нелли начала заниматься композицией, очень увлеклась уроками Ивана Яковлевича и возмущалась, что я никак не могу решиться на этот шаг — начать заниматься.

Иван Яковлевич приносил на занятия большие листы с фотографиями орнаментов в стиле ренессанс. Начинающим он предлагал заполнить треугольник или квадрат орнаментом, пользуясь этими фотографиями. Перешагнувшим это испытание разрешалось выполнять задания на очередную тему. Я перешагнуть никак не могла. (Зачем? Для чего? Эти несчастные треугольники меня замораживали.) Но я аккуратно ходила вместе с Нелли на все занятия, высиживала уроки, с начала до конца внимательно выслушивая все объяснения и указания Ивана Яковлевича, касающиеся чужих работ.

Вслед за уроками композиции мы начали посещать и уроки графики.

Иван Яковлевич очень редко сам поправлял работы учеников. Но разбирал он их очень тщательно. От его внимания не ускользала буквально ни одна необоснованно проведенная черточка. Он требовал гармоничной лаконичности рисунка, если можно так выразиться — ничего лишнего, случайного; требовал взаимосвязи всех линий, следил за чистотой. Советовал всегда заполнять как бы затеком места скрещения линий, что придавало рисунку сочность. Графические рисунки должны были выполняться кистью (даже самые тонкие линии), перо исключалось. Советовал очень осторожно пользоваться золотой и серебряной краской. Кто-то однажды сказал, что черная краска — плохая краска. Иван Яковлевич возразил: "Плохой краски нет, есть плохие художники".

К моей огромной радости, Иван Яковлевич, давая как-то новое задание— эмалевая тарелка с изображением Георгия Победоносца — разрешил принять в нем участие и начинающим. Под руководством Ивана Яковлевича я выполнила только три работы. Все три были в русском стиле — Георгий Победоносец, доска для ящика с Сирином и Алконостом, кубок (две первые вошли в ученический альбом).

Как пособия он рекомендовал нам Ровинского, "Собрание Бобринского", "Художественные сокровища Г рановитой палаты". Водил нас в еще не открытый Этнографический музей, в только что выстроенное тогда новое здание рядом с Музеем Александра III. Среди других экспонатов Билибин показывал нам свой вклад — коллекцию изумительных старинных кокошников и других украшений, собранных им в северных губерниях.

Перейдя в старший класс композиции, мы продолжали посещать уроки Ивана Яковлевича по классу графики, ничего там не делая. Иван Яковлевич терпел это безобразие. Он не только терпел, но даже, пожалуй, подружился с нами. Как-то после урока подошел к нам и говорит: "Мы — какая-то группа его знакомых — купили землю в Крыму. По плану разбили на участки. Завтра будем тянуть жребий — кому что достанется. Завтра думайте обо мне и желайте мне вытянуть участок на берегу — очень мне его хочется". А за уроком он рекомендовал нам зарисовывать рябь на воде, видно, все мысли его были в Крыму.

На следующий день мы с Нелли поехали на Елагин остров. Сидели на откосе пруда на траве, зарисовывали рябь и очень весело "колдовали", от времени до времени повторяя: "Ивану Яковлевичу в Батилимане на берегу, на берегу". На ближайшем уроке выяснилось, что наше "колдование" помогло.