Дэвид Линч - Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

«Воздух в огне» – масштабное шоу, которое посетило еще три города (Милан, Москву и Копенгаген), и последующие три года Скарбек занимался исключительно им.

Когда Линч поехал в Париж, чтобы присмотреть за инсталляциями первого акта выставки, он познакомился с Патрицием Форестом, владельцем литографической мастерской «Идем». «Эрве Шанде мой друг, а Фонд в нескольких домах от моей мастерской, – сказал Форест. – Бывали моменты, когда Дэвиду приходилось ждать, пока что-то устанавливают, и Эрве спросил: “Хочешь, я покажу место, где тебе понравится?” Дэвид пришел, открыл дверь и тут же влюбился».[1]

Выросший в Лионе, Форест работал радиожурналистом и освещал тему искусства вплоть до 1987 года, а потом основал мастерскую в Париже. Десять лет спустя на продажу было выставлено здание исторической типографии 1881 года, расположенное в самом сердце города, и он переместился туда. Пространство площадью в тысячу триста квадратных метров, залитое дневным светом, оборудованное красивыми старыми станками, которые печатали работы Пикассо и Миро, стало для Линча раем, куда он возвращался каждый год.

«Я спросил у Дэвида, делал ли он когда-нибудь литогравюры, а он ответил: “Нет, но мне очень интересно” и немедленно присутпил к работе, – вспоминал Фрост. – Он работал над цинковыми тарелками и сделал три гравюры, которые тоже были включены в выставку в рамках серии из 12 работ, которая называлась “Парижская сюита”. Когда мы закончили, я спросил, понравилось ли ему работать с камнем, и он сказал да и что он сразу это понял. С тех пор мы сделали свыше двухсот гравюр, и каждый раз, когда он приезжает в Париж, то проводит на студии столько времени, сколько захочет».

«Кино – это большой мир, и пока Дэвид снимает фильм, он общается с сотнями людей, – продолжил Форест. – В моей студии он совсем один и может полностью отдать себя работе и заставить ее ожить в один день. На студии тихо, а некоторые люди, которые здесь работают, никогда о нем не слышали, и я думаю, он это оценил, потому что в этом месте у него было личное пространство. Ему нравилась и жизнь в отеле, он всегда останавливался в одном и том же номере одного и того же отеля, откуда до “Идема” можно дойти пешком. Обычно он приходит около одиннадцати утра, ему нравится кофе из кофейни за углом, в студии он может курить». То, что Линч делает там, можно увидеть только через Фореста, который продает его работы напрямую коллекционерам. «Гравюры Дэвида не увидишь на рынке. У нас нет галерей и аукционов, его творения быстро продаются и поглощаются рынком».

В июле 2007 года Стоуфл сопровождала Линча в поездке в Париж на открытие выставки Линча и Кристиана Лубутена; французский дизайнер выпустил коллекцию обуви, а Линч ее фотографировал. В Париже Стоуфл познакомилась с Лубутеном, который предложил ей работу организатора мероприятий в его бутике в Лос-Анджелесе, и она проработала на него следующие пять лет. Часы работы были гибкими, что для нее было необходимо. «Мы с Дэвидом очень много путешествовали в 2007 году, – вспоминала она. – Дэвиду нужно много заботы во время поездок. Он не любит звонить и заказывать себе кофе, он не хочет присутствовать, когда приходит обслуживание в номер – такие вот вещи. Он счастливый человек, но у него есть свои поводы для беспокойства».

Вернувшись в Лос-Анджелес Линч познакомился с Минди Рамакер, новым членом его команды, которая стала неотъемлемой ее частью. Минди переехала в Лос-Анджелес в 2007 году из Мэдисон, где обучалась драматургии у Дж. Дж. Мерфи, который преподавал у Джея Аасенга. Когда у Линча открылась вакансия, Аасенг попросил Мерфи кого-нибудь посоветовать, и в июле Рамакер получила эту работу. Примерно в то же время Линч приобрел участок земли площадью в двадцать четыре акра неподалеку от польского города Лодзь. Этот участок ему еще предстоит обработать. «Это очень хорошая земля, – сказал Линч. – Мой участок примыкает к лесу, который является государственной собственностью, и его нельзя трогать. Так что это просто частное красивое место с глинистой землей, к востоку незаметно переходящей в склон».

В конце года Дональд Линч умер в больнице Риверсайда на руках у Линча и Леваси. 5 февраля 2008 года умер Махариши. «Единственный раз, когда я видел слезы Дэвида, был в тот день, когда не стало Махариши», – рассказал Скарбек. «Он ничего не говорил, но его слезы были красноречивее всего. Такую сторону Дэвида я еще не видел».

После всех процедур, связанных с приобретением визы, Линч сел в самолет и улетел на похороны в Индию, в страну, которую он видел впервые в жизни. «В Индии люди водят машины очень быстро, они летят прямо на тебя и сворачивают в последнюю секунду, – вспоминал Боб Рот. – Тебе постоянно кажется, что ты вот-вот умрешь, и пока мы ехали, я взглянул на Дэвида и понял, что он шокирован тем, как местные водят».