Дэвид Линч - Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

Энн Миллер появилась в своей последней роли на экране – роли эксцентричной домовладелицы Коко. Также в фильме есть незабываемое камео Монти Монтгомери, который до того дня больше нигде не снимался.

«Даже после того, как мы перестали работать вместе, мы остались хорошими друзьями, и Дэвид регулярно заходил ко мне в гости, – рассказал Монтгомери. – В конце 1998 года мы с семьей переехали на остров Мейн, а спустя несколько месяцев позвонил Дэвид и сказал: “Я хочу, чтобы ты снялся в роли, которую я для тебя написал”. Я ответил: “Забудь, я этого не сделаю”. Он позвонил еще раз и заметил: “Мы начинаем снимать этот фильм довольно скоро”, а на это сказал: “Без меня! Я не актер и быть им не хочу”. Потом позвонил менеджер и спросил, когда я приеду. Команда постоянно меняла расписание, чтобы подстроиться под мои планы, а затем им пришлось работать ночью, после чего я уже не мог сказать “нет”. Я даже не взглянул на сценарий, пока не свел в самолет. Джастин и Джоанна сидели со мной. Джастин до мелочей прорабатывал со мной сцену, так что снимаю шляпу перед ним и Джоанной».

Съемки остались ярким впечатлением для Теру. «Я помню, как пришел к Монти в трейлер, пожал ему руку и спросил, не хочет ли он прогнать сцену. Он ответил: “Нет, все в порядке”, и я задумался: видел ли он вообще свои реплики, уже не говоря о том, чтобы учить? Мы выходим на площадку, Дэвид дает команду “Мотор!”, Монти говорит пару слов и застывает – тогда мы прикрепили его слова ко мне на грудь и снимали из-за моего плеча.

К ее собственному удивлению, Кори Глэзер, работавшая над сценарием, тоже появилась в фильме. «В сценарии не было Голубой Леди. Но потом мы работали в красивом старом театре в центре Лос-Аджелеса. Дэвид заинтересовался балконом над сценой. Потом мне сказали, что он искал меня, и я тут же подбежала к нему. Он просто уставился на меня, а затем сказал: “Не обращай внимания”. Я вернулась к работе, а потом он снова подозвал меня, откинул волосы с моего лица и закричал: “Несите грим и костюмы!” Подошла гримерша, и он спросил: “За сколько времени можно покрасить волосы в голубой цвет?” Подвезли костюмы, и он задал вопрос: “Как быстро возможно найти голубое викторианское платье?” Ему ответили: “Нам надо знать, на кого будет платье”, а Дэвид сказал: “На Кори, но я ней пока об этом не сказал” Я воскликнула: “Дэвид! Я не могу играть! Я очень нервничаю!” а он просто положил руку мне на плечо и сказал: “Ты с Дэйвом. Все будет хорошо”». Так и было.

Съемки начались в 1999 году, и Эдельштейн вспоминал их не иначе, как «божественный опыт». «Были сцены в отеле, где женщину убивает пуля, пущенная через стену, и когда мы это снимали, то умирали со смеху, – рассказал он. – Все смеются – все тридцать человек, собравшиеся у монитора, наблюдая за магией, которую творил Дэвид».

Линч умеет обходиться малым, но иногда ему необходимо многое: например, столкнуть две машины, чтобы запустить центральную историю «Малхолланд Драйв». «Автокатастрофа – это наверное, самое сложное, что мы делали вместе, – вспоминал Гари Д’Амико. – Мы готовились три дня. Мы установили тридцатиметровый кран в Гриффит-парке и прикрепили к его тросу вес в почти триста килограм. Груз мы сбросили с крана – это и привело машину в движение. Это было нечто сумасшедшее, – вспоминала Харринг. – Я спала в трейлере, пока шли финальные приготовления к сцене, а потом пришел Дэвид и сказал: “Лора, я пришел, чтобы попросить тебя немного испачкаться. Будет проще, если ты поваляешься по полу”, – и он принялся кататься по полу, чтобы показать, чего он от меня хотел. Ту сцену мы снимали в январе в четыре утра – на мне было маленькое платье, а на Дэвиде – лыжный костюм. Костюм!»

В марте 1999 съемки закончились, и поначалу ABC были в восторге от отснятого материала. Потом они начали придираться. Им казалось, что действие разворачивается слишком медленно, и что Уоттс и Харринг были «староваты». Линчу приходили заметки с придирками из отдела стандартов – как должны выглядеть огнестрельные раны, собачье дерьмо, сигареты. Он просто продолжал работать, и весь апрель сводил звук на собственной домашней студии. К концу месяца он отдал Тарсесу и Блумбергу двухчасовую версию; когда они ее получили, то немедленно заявили, что ее необходимо сократить до восьмидесяти восьми минут. На следующую Тони Кранц приехал к Линчу домой с бутылкой «Линч Баж» и листом с примерно тридцатью замечаниями от Стива Тао.

«Я думаю, они не собирались брать сериал с самого начала, – размышляла Суини. – Для новичков продолжительность составляла час, а Дэвид попросту не укладывался в это время, и при этом Тони все-таки показал ему замечания. Кажется, Дэвид решил, что Тони на стороне канала. Он возражал против каждого замечания, но после того, как ушел Тони, он не спал всю ночь и вносил правки. В итоге получилась укороченная до восьмидесяти восьми минут версия, которую мы отдали на канал».