Дэвид Линч - Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

«Хотел бы я вернуть Дэвида обратно в мою жизнь? Да, естественно, – добавил Кранц. – Дэвид всегда верен себе, он скромный, веселый, проницательный и просто гениальный человек, поражавший меня своим неутомимым оптимизмом и целостностью с самой нашей первой встречи. Успех совсем его не изменил. Я скучаю по нему. Я писал ему письмо, в котором просил прощения за все то, что сказал, и выразил надежду, что когда-нибудь мы сможем работать, но он закрыл для меня дверь в его мир, и я это понимаю».

Линч, может быть, и простил Кранца, но большинство его коллег не забыли этот случай. «Это ужасно со стороны Тони – угрожать Дэвиду судом, – поделился Эдельштейн. – Дэвид живет по старым правилам – не совсем по старым, скажем так, по золотым: если смотришь кому-то в глаза, пожимаешь им руки и говоришь, что собираешься что-то сделать, то делай. Не надо угрожать юристами и людьми в костюмах – ты становишься похож на раздосадованного капризного ребенка».

Но если отставить капризы в сторону, то переговоры продвигались успешно, а Линч все же понял, как закончить фильм. Он пришел в восторг и тут же позвонил Харринг и Уоттс.

«Когда ABC отказались от сериала, я подумала: “Ну здорово, единственный проект Дэвида Линча, в котором есть я, никогда не увидит свет, и мне придется возвращаться к борьбе”, – рассказала Уоттс. – А потом ему позвонили с Canal Plus и сказали, что хотят купить серию и сделать из нее фильм. Дэвид написал восемнадцать страниц о персонаже по имени Диана. Я помню, как просчитала эти восемнадцать страниц у него дома и подумала: “Господи, это чудесно”. О более интересном персонаже и мечтать нельзя, к тому же Бетти и Диана такие разные – такие роли сложно получить даже в разных фильмах, а мне они достались в одном!»

«Спустя год после слов Дэвида о том, что “Малхолланд Драйв” утонул, и его больше никто никогда не увидит, он позвал к себе нас с Наоми, – вспоминала Харринг. – И вот мы сидим, и тут он говорит: “Малхолланд Драйв” станет отличным фильмом, который покажут во всем мире, но в нем будет нагота!”»

Большую часть того, что добавил Дэвид за семнадцать дней съемок, завершившихся в начале октября, не показали бы по кабельному каналу. Бетти и Рита вдохновляли друг друга, по оригинальной задумке, но в постельной сцене фильма раскрывается, что они любовницы. «Дэвид поступил правильно, добавив любовную линию, – сказала Харринг. – Это ключевая часть истории, но было очень сложно. Я очень нервничала, когда выходила на площадку, и Дэвид спросил: “Лора, почему ты переживаешь? На площадке будет темно” Было темно, и я немного успокоилась, но для последнего дубля свет зажгли. Он сказал, что не показывал ничего чересчур интимного и пообещал заретушировать мои лобковые волосы, что и сделал».

Гораздо более сложной была душераздирающая сцена мастурбации Уоттс. «Обычно Дэвид снимает одним дублем, максимум делает три, но тут Наоми пришлось сделать как минимум десять, – вспоминал Глейзер. – К десятому она была невероятно зла, и я подозреваю, Дэвид добивался именно этого».

У Уоттс сохранились яркие воспоминания о том дне: «Я была так зла в тот день, что у меня разболелся живот. Как мастурбировать перед целой толпой? Я попыталась поговорить об этом с Дэвидом, но он сказал: “Нет, Наоми, все получится, иди в ванную”. Ему были нужны злоба и отчаяние, и каждый раз, когда камера начинала снимать, я говорила: “У меня получится, Дэвид, я смогу!” Он отвечал: “Конечно, Наоми” и просто продолжал снимать, что меня очень злило. Он подталкивал меня к этому, но очень мягко».

Совершенно ясно, что своей гениальностью «Малхолланд Драйв» обязан умению Линча заводить актеров туда, где они раньше не бывали. «В двух сценах Наоми говорит одни и те же реплики, но делает это совершенно по-разному, – поделился наблюдением Деминг. – Это как мастер-класс от режиссера».

Линч получил все, что хотел, на съемках, но Эдельман чувствовал, что этого недостаточно. «Когда Дэвид монтировал фильм, он попросил меня прийти на студию, чтобы посмотреть на монтаж, и после того, как я ушел, я шел по улице и плакал, – рассказл он. – Я думал, что это катастрофа – никто никогда не увидит этот фильм. Я решил, что нам нужно независимое мнение, позвонил Алену Сарде и пригласил его посмотреть на то, что мы делали. После просмотра он сказал: “Не понимаю, почему вы позвали меня. Это же шедевр”».

Пока Линч занимался постпроизводством, в его жизни появилось кое-что новое: Польша. «Дэвид загорелся интересом к Польше начался, когда в феврале 2000 года появились эти ребята с кинофестиваля «Camerimage», который стал главным польским кинофестивалем, – рассказала Суини. – Они появились группой – их было шесть или семь человек, и они казались дикими и сумасшедшими парнями, что зацепило Дэвида. Они хотели, чтобы он поприсутствовал на их фестивале и продолжали его умолять, пока он не согласится».