Дэвид Линч - Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

Хотя сам диалог банален, в нем заключено очень много напряжения. В отношении Дэвида меньше – всегда лучше, и он может выразить многое, используя минимум реплик и расстановку пауз; мы снимали разговор, в котором мало что сказано, но накал эмоций между двумя персонажами в то же время невероятен». Наиболее ценный опыт среди всего того, чему Деминг научился у Линча, это работа со светом, ключевой аспект его визуального стиля.

«Дэвид хотел, чтобы некоторые из ночных сцен были настолько темны – даже в помещении – что мы в шутку придумали шкалу темноты», – говорит Деминг. «Он мог сказать что-то вроде, “Это на грани с полной темнотой”. Есть сцена, когда герой Бальтазара уходит в ночь мимо своих родителей в гостиной и они говорят: “Сядь, нам нужно поговорить”. В гостиной горели две лампы, и когда Дэвид пришел на съемочную площадку, то сказал: “Почему вы включили эти лампы?” Я ответил: “Они сидят в гостиной. Не хочешь же ты, чтобы они сидели в темноте?”, что, конечно, было абсолютно несуразным вопросом, если говоришь с Дэвидом Линчем. Он сказал: “Нет, но свет не должен быть включен. Комнату должен освещать свет фонаря на крыльце”. Так что мы все отключили и осветили комнату, используя только фонарь перед домом”».

Фильм продюсировали Суини, Том Стернберг и Дипак Найяр, у которого сохранились очень яркие воспоминания о ночной съемке в городе Дауни в южной Калифорнии. «Мы заняли большую улицу, у нас были машины и по сценарию намечались каскадерские трюки, все было снаружи, – вспоминал он. – В шесть часов вечера мне позвонил Питер Деминг со словами, что пошел дождь. Мы уже отсняли сцены до и после той же ночью, и тогда дождь не шел, так что я позвонил Дэвиду и сказал: “Сегодня один из важнейших дней, стоимость съемки этих сцен огромна, и нам нужно продолжить сегодня. Мы сможем снимать в помещении? “ Он незамедлительно ответил: “Не-а. Будем снимать снаружи. Достань два шланга, двух симпатичных парней и двух симпатичных девчонок к тому времени, как я приеду на площадку».

Дэвиду пришла эта гениальная идея использовать четырех детей, поливающих друг друга из шлангов, так что вода в сцене выглядела так, что она попадает скорее из шлангов, чем с неба” Как уже, наверное, стало ясно, все, кто работает с Дэвидом не могут надивиться его способности придумывать на ходу, и Дэминг не исключение: «В последний день съемок мы снимали сцену в пустыне с полуразвалившейся лачугой, и мы уже заканчивали работу, когда Дэвид повернулся к Пэтти Норис и сказал: “Что произойдет с лачугой?” Она ответила: “Команда декораторов разберет ее завтра”, а Дэвид сказал: “Мы можем ее подорвать?”. Она засмеялась и Дэвид повторил: «Серьезно, мы можем ее взорвать?» Затем он подозвал Гари Д’Амико и спросил: «У тебя есть взрывчатка, Гари?» Гари ответил: «Боже, Дэвид, ты бы хоть раньше сказал об этом, а то я даже не знаю, есть ли у нас все необходимое». Гари затем отправился на поиски и вскорости уже размещал заряды в лачуге». Д’Амико добавляет: «Дэвид преподносил нам много сюрпризов. Когда он подорвал лачугу, я ожидал большой взрыв, но ветер дул так сильно, что было трудно организовать что-то масштабное, так что здание взорвалось примерно как дирижабль “Гинденбург”. Это было не так, как я запланировал, но в момент, когда я нажал на кнопку, Дэвид сказал: “Это самое прекрасное, что я видел в своей жизни”».

Съемки продолжились в феврале следующего года, выходило уже довольно затянуто. «Обычно ждешь не дождешься окончания съемок вроде этой, потому что это выматывает, – говорит Деминг. – Но все опечалились, когда мы закончили, поскольку работать с Дэвидом это одно веселое приключение. Каждый день включает элемент неожиданности и бросает тебе вызов». «Дэвид всегда наиболее счастлив, когда снимает, – говорит Суини. – Кино – это механизм по переработке его идей в реальность».

У Линча была возможность не торопиться с «Шоссе в никуда», и после завершающего фотосета фильм находился в стадии постпроизводства в течении месяцев. «Это было славное время вызревания, – говорит Суини. – Работа над “Шоссе в никуда” длилась шесть месяцев, что по сегодняшним меркам просто неслыханно. Второй дом превратился в улей, и верхний этаж был захвачен скамьями и бегающими вокруг ассистентами. Был момент, когда в течении четырех или пяти месяцев мы устраивали коктейльные вечеринки по пятницам. Мэрлин Мэнсон приходил, Монти Монтгомери, агенты по продажам из «Ciby» – молва расходилась, и приходившие регулярно приводили новых людей. Ночи напролет, море красного вина, сигареты и Дэвид, балующий всех историями».