Александр Черкасов - На Алтае [Записки городского головы]

Видя такую беду и сообразив, в чем дело, они решили, что переднего коня спасти уже невозможно, потому что он был подо льдом и только тянул коренного постромками туда же; сметливый ямщик тотчас выхватил из кошевки топор, живо обсек у оглобель постромки — и бедного передовщика моментально удернуло быстрым течением.

Затем они оба принялись выручать за оглобли коренного, но видя, что этого нельзя, обрубили гужи и конь при их помощи выскочил на лед. Но одна беда — не беда! Явилась другая, получше первой: Аб-ов, помогая ямщику, оступился или провалился и улетел в воду, и его тотчас быстриной удернуло, как и коня, тоже под лед!

Бойкий ямщик не потерялся и тут. Моментально приметив, что в нескольких саженях ниже по реке чернеет другая полынья, тотчас бросился туда, мигом подполз на животе к ее окраине и, несмотря на темноту ночи, увидал, как что-то «счернело» на воде; он схватил это «что-то» рукой и выдернул меховую шапку. Затем снова заметил что-то слабо счерневшее на поверхности воды и, мигом схватив этот призрак своей могучей пятерней, поймал за волосы Константина Андреевича и вытащил его на лед!..

Можете судить о радости того и другого в эту ужасную и счастливую минуту! Но тут же посудите и о том, какой опасности подвергался и ямщик, решившись ночью, один, среди тайги, подползти по тонкой окраине полыньи и не побояться того, что сам он может провалиться туда же!.. Много ли таких, которые вовремя найдутся и не подумают о самосохранении?..

Только одна тайга видела все это, — все, что тут происходило, как бы келейно от всего живущего, на пустынно охраняемой ею реке. Она, темной стеною окружая эту страшную ледяную купель и, точно упираясь вершинами своих могучих деревьев в мириады звезд, как бы вместе с ними и удивлялась, покачивая мохнатыми верхушками, и молилась при их освещении, как при лампадах, за такое чудное спасение!..

Но что приходилось делать путникам далее?

Назади оставалась тайга — и впереди виднелась все та же бесприютная, холодная тайга! Как же быть? Куда ехать: назад или вперед? А ехать необходимо, потому что разводить огонь долго, да он и не поможет при таком случае. Подумали-подумали и пришли к тому, что надо по возможности выжать скорее всю промокшую одежду, надеть ее снова и лететь к кордону.

Так они и сделали: отжались общими силами, затем Аб-ов уселся в кошевку, ямщик накрыл его своей дохой, утыкал сеном и, живо исправив гужи, запрег коня, и они покатили к кордону.

Все это, конечно, сотворилось в недолгие минуты, чтоб не замерз и конь, побывавший в ледяной купели; сначала он едва передвигал ногами, но затем размялся и добежал благополучно.

— Удивительное дело, — говорил мне Константин Александрович, — я тогда был так возбужден нервами, что не почувствовал холода, а, улегшись в кошевку, даже потом согрелся до того, что, несмотря на сырую одежду, чувствовал на себе уже испарину. Отлично доехал до кордона, обсушился, напился чаю, крепко заснул и, приехав в Барнаул, был совершенно здоров, не случилось даже насморка! А теперь пройдешь босыми ногами по крашеному полу — и глядишь, подхватит тебя всякая нелегкая!

Да, скажу по опыту и я. Молодость и привычка жить на воздухе во всякую погоду — лучшая порука от простудных заболеваний. Подобные купанья испытывал и я не один раз — и все сходило благополучно, а мокрая одежда, но изолированная от ветра, всегда действовала, как согревающий компресс и, как говорится, вышибала клин клином…

Не соблюдая в своих записках строгого хронологического порядка, я пишу то, что придет на память по месту моего жительства и подходящего случая, а потому, говоря о Барнауле, не могу не сказать о солнечном затмении 7 августа 1887 года.

О нем заранее протрубили все календари и газеты, которые ныне получаются даже во многих и сибирских селах — священниками, торговцами и волостными писарями. Поэтому весть о таком событии распространилась повсюду задолго и самое явление не застало народ врасплох, что, конечно, имело свою хорошую сторону, тем более потому, что народ подготовлялся некоторыми благоразумными священниками в проповедях, так что, как говорят, и в самых глухих деревушках не было никакой паники, что случалось прежде, когда многие «темные» люди то ли по неведению, то ли с умыслом творили разные глупости, приписывая солнечное затмение преддверию появления антихриста и проч.