Сергей Ульяновский - Охота пуще неволи. Записки «городского» охотника

© Сергей Васильевич Ульяновский, 2016

ISBN 978-5-4483-5015-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вероятно, десять лет редких периодических и еще десять лет – регулярных выездов на охоту не могут считаться великим опытом в этом непростом деле, однако, как говорят в народе, свежим взглядом виднее. К тому же, стаж этот наживался не в юном возрасте, а накладывался на жизненный опыт сорока—пятидесятилетнего мужика. Это позволяет автору надеяться, что излагаемые далее события и случаи на охоте и вокруг нее, подлинно имевшие место и оформленные здесь в виде субъективных заметок, охотничьих рассказов и баек, будут не бесполезными для читателя.

Этому существуют разные объяснения и версии, но истина в любом случае будет лежать посередине. Ведь, как говорится: правд много, а лишь истина – одна. Однако нужна ли в данном случае истина? Каждый охотник имеет свою правду: кому дома скучно, кому по дому делами заниматься лень, кому от жены отдохнуть захотелось, кто—то ищет романтику с приключениями и так далее.

А вот ученые нашли этой страсти более глубокое и почти комплексное объяснение. Оказывается, человека подспудно тянет на охоту в лес потому, что он (лес) стимулирует работу органов чувств и приглушает работу мозга, позволяя охотнику отдыхать от бытовых и рабочих проблем. Ну и, конечно, здесь трудно не согласиться с наукой, генетическая память играет в охотничьей тяге не последнюю роль. Мужикам свойственно чувствовать себя добытчиками, самоутверждаться в глазах – своих и окружающих (как на соревнованиях любого вида) – и получать удовлетворение от достигнутого результата.

Можно добавлять еще немало версий и мотивов, среди которых найдется логичное и почти правдоподобное оправдание даже для браконьерской охоты. Однако эти заметки вряд ли будут интересны и понятны браконьерам.

А вот моя личная правда про охоту недалеко ушла от версии ученых. Да плюс к ней еще несколько существенных мотивов охотничьего зуда, часть из которых то усиливается, то уменьшается, но общее целое остается неизменным – все равно на охоту охота почти всегда. Иногда хотелось бы ездить в лес хоть три дня подряд, но потом нужен хоть небольшой, но перерыв. Бывает, правда, что и второй день сначала в охотку, а к вечеру – немного в тягость. Вот тут и начинает меняться пропорция «мотивчиков».

Если не был на охоте неделю, то немаловажным является желание вновь оказаться в компании друзей-охотников, ставшей уже практически командой, в которой каждый знает свой маневр и при подготовке к поездке, и во время охоты, и сразу после нее. А уж если поездка первая после межсезонья, то компанейская тяга сильно превалирует над другими факторами. Но этих факторов еще немало.

Например, лично я скучаю по лесу. Меня просто тянет побывать в лесу и «послушать» его. Вот встал на номер в первом загоне. Проходит минуты три, стихает шум уезжающего уазика и наступает короткая тишина, которая постепенно заполняется легкими шорохами и другими, сначала мало внятными, а позже и более определенными звуками – стуком дятла, щебетаньем птиц, шумом далекого шоссе.

В наше время, куда бы городской охотник ни уехал, техногенные звуки или огни все равно будут достигать твоих органов чувств. Хоть самолет, да пролетит, хоть трактор, да проедет. Так было и в глухих, казалось бы, местах в родном субъекте Федерации, и «на северах» – на широте Муравленко, куда ездили на гуся, и в Пермском крае при охоте на медведя. Одно слово – Цивилизация! Но в лесу тишина, хоть и относительная, но особая. Вот ею и хочется наслаждаться.

Недавно прочитал в одном из журналов мнение о том, что практически любой (нормальный) охотник – это «человек с обостренной потребностью тесного, интимного общения с природой». Более того, говорят, что и охотником ты не станешь, если нет у тебя бескорыстной тяги к общению с природой. С этим трудно не согласиться.

Конечно, когда только начинаешь приобщаться к охоте, мало понимаешь: позовут ли опять тебя с собой «опытные бойцы», куда придется ехать, на кого и как надо охотиться? Но когда ты уже втравился в процесс, пообвыкся, начинают возникать вопросы, как бы сделать так, чтобы заполнить межсезонье в основной охоте какими—то другими ее видами. Вот с этой стадии – а до нее, по моим наблюдениям, доходят далеко не все охотники – начинается еще более интересный период развития охотничьего увлечения.