Федор Толстой - Записки графа Федора Петровича Толстого

Всего к 12 вратам храма были выполнены 52 фигуры евангелистов, великомучеников, митрополитов и архиепископов, дни памяти которых совпадали с событиями войны 1812 г. Но эту последнюю и самую большую работу художника постигла трагическая участь: гипсовые модели не дошли до нас, а сами врата погибли вместе со взорванным 5 декабря 1931 г. храмом. Сохранились лишь медные модели центральных наружных врат западного портала, восковые барельефы фигур св. апостолов Петра и Павла и деталь композиции врат северного портала «Богоматерь с младенцем», да многочисленные подготовительные рисунки к этой огромной работе [53].

Видевший всю эту работу целиком знакомый и почитатель таланта Толстого А. Н. Майков отмечал «необыкновенную мягкость лепки, красоту и выражение лиц, благородство и простоту поз и всего сочинения», «поразительную гармонию красоты внешней и красоты духовной» [54]. Это, может быть, самое значительное творение Толстого ныне почти забыто, однако даже малая часть этой гигантской работы, сохранившаяся в запасниках музеев, позволяет специалистам говорить о барельефах Толстого как о «произведениях, удивительных по своей пластической завершенности, детальному анализу форм, позволяющих почувствовать широту творческого диапазона» художника, и причислять его к ряду крупнейших скульпторов середины XIX в. [55]

В 1849 г. Академия присуждает ему звание профессора скульптуры без выполнения специальной программы, по совокупности работ, созданных им в этом виде искусства.

В конце 1830–1860-х годах Толстой выполняет ряд других работ в области станковой скульптуры — бюст Николая I, голову Христа, статуи нимф для фонтана в Петергофе и для Эрмитажа, надгробие И. В. Кусову, проектирует памятники А. Х. Бенкендорфу и М. П. Лазареву, которые не были осуществлены в камне. Однако их нельзя причислить к удачам художника.

При возведении Исаакиевского собора в Петербурге и храма Христа Спасителя в Москве возникла идея использовать в их декоре произведения, выполненные в мозаичной технике. Но со времен Ломоносова искусство мозаики было основательно забыто, необходимо было возродить его заново. Во время поездки за границу в 1845 г. Ф. П. Толстой получил задание ознакомиться с мозаичными мастерскими в Италии, а в 1851 г. он возглавил художественный отдел образованного при Академии художеств «мозаичного заведения». Долгие и кропотливые эксперименты позволили вскоре наладить производство высококачественных смальт, а усилиями Толстого и его соратников была создана школа русских мастеров-мозаичников, которая вскоре получила признание за рубежом [56].

Много работал Толстой в эти годы и в графике. В 1838 г. и в 1842 г. он создал серии акварелей и очерковых рисунков к балетам «Эолова арфа» и «Эхо». Смысл этой огромной работы мастера в том, что, по существу, он создал либретто, эскизы костюмов и декораций и хореографию этих спектаклей. При этом он опирался на достижения близкой ему по духу школы танца Дидло, учеником которого был в молодости. На подмостках Петербурга в это время появился Марко Тальони, балет которого был лишен содержательного сюжета, имел иной рисунок танца, главное внимание и роль в нем отводились прима-балерине. Созданием своих балетов Толстой как бы выражал протест против новшеств Тальони, призывал вернуться к более красивому и совершенному, по его мнению, танцу. Балеты Толстого поставлены не были, хотя на это было получено согласие императора и формального отказа художник не получил. Это пренебрежение к его работе доставило автору много боли и огорчения.

Другой большой работой художника в последний период его творчества стали иллюстрации к «Греческим стихотворениям» Н. Ф. Щербины, друга дома Толстых, ныне незаслуженно забытого поэта. Толстой не мог не отозваться на волнующую его тему греческой культуры. В его рисунках вновь проявились присущие ему знание и понимание античности, однако композиции, фигуры героев, сам рисунок стали грубее, тяжеловеснее, утратили живую непосредственность и очарование свежести. Это было проявление не только упадка в творчестве мастера, но и кризиса классицистического стиля, переродившегося в академический шаблон [57].

В 1854 г. исполнилось 50 лет творческой деятельности Толстого. 10 октября на общем собрании членов Академии художеста, посвященном этому событию, присутствовали коллеги, друзья, ученики и поклонники юбиляра. В тот день смущенный художник услышал много теплых слов о себе. Выступавшие отмечали, что пятидесятилетняя деятельность Толстого «на служебном и художественном поприще» является редким феноменом в отечественной культуре. В честь юбиляра была выбита золотая медаль с изображением на одной стороне портрета художника, а на другой — сияющей звезды и надписи, окруженных лавровым венком: «В память пятидесятилетнего служения царю, отечеству и искусствам» [58]. Толстой был также награжден орденом св. Анны I степени. В «Московских ведомостях» от 25 ноября 1854 г. его друг и ученик скульптор Н. А. Рамазанов опубликовал большую статью о Толстом, в которой, помимо биографических данных своего учителя, указал основные работы, отечественные и зарубежные награды, а в заключение отметил, что «дом его пропитан влечением к искусству, был постоянно высшею школою для молодых художников».