Эрик Бёрдон - Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке

После выходных в Эдинбурге мы решили расписаться. С того дня Энджи только смеялась и улыбалась и ни о чём другом уже не помышляла. Первые несколько месяцев прошли в раю. Квартирка моя была мала для нас двоих, и мы решили переехать, но и расстаться с дорогим моему сердцу местом, где всё напоминало о моих любовных приключениях, было жалко. К тому же расположение прямо над Сент—Джеймсовском Скочем, делало мою квартирку очень привлекательной. И я решаю оставить её за собой — можно переночевать в центре, если что. А для жилья мы выбрали место подальше от делового центра.

Всё было тип–топ. Сорокопятки по–прежнему занимали лучшие места. Много работали на телевидении. До свадьбы я знал Энджи два года. А прожили вместе всего шесть месяцев. И всё.

Слишком много кислоты. Не ясность мышления, а сплошные галлюцинации. День, другой, каждый час на счету, не представляешь, что несёт следующий. Старые добрые времена. LSD уходило тоннами. Особенно в гостях. Проводили время, обмениваясь идеями. Доджер, Пилюля, Эппи, Зут и Хилтон. Все мы были целеустремленными домоседами, предавались медитациям, а затем с жаром обсуждали свои впечатления и делились приходящими в голову фантазиями.

Помню, однажды выдалась особенно нагруженная ночь в доме Доджера (Хитреца). Кроме самого хозяина и меня были там, Барри Дженкинс, Энди и его подруга–индианка. Энди на семи панелях написал фрески, описывающие рождение мира, как учил Кришна. На последней, седьмой, изображена среди деревьев Кали, богиня смерти и разрушения. Тем вечером, после долгого смотрения на эту богиню среди листвы деревьев, под воздействием наркотиков, начал различать идиллический женский образ. Конечно Энджи. Англо–индианку. Ежедневно встречаемую мною, или, по крайней мере, раза три в неделю. После пристального вглядывания в богиню Кали я впал, лёжа на полу, в кому, окружённый остальными, не менее нагруженными. Мы все почти достигали крайней точки. Все примерно одинаково далеко заплывали, а потом обсуждали и дискутировали о тех местах, где побывали.

— Кто–нибудь видит Лестницу? — услышал я голос Энди.

И приказывает мне взобраться по ней. Но я упираюсь в небо, полным–полно вокруг меня звёзд, вдруг все они превращаются в глаза, в миллионы глаз.

— Следуй за одним, — снова Энди.

Выбираю один, и двигаюсь к нему. И… сталкиваюсь лицом к лицу с Кали. Вокруг меня — пустота. Темнота. Затем я слышу голос, который спрашивает меня, зачем я здесь и по какому праву потревожил Кали.

— Я просто один из людей, — отвечаю.

— Что заставляет тебя думать, что быть человеком достаточно, чтобы тревожить меня, когда я занимаюсь любовью?

— Моё внутреннее «я» говорит мне, если у меня есть возможность изменить мир — у меня есть и силы сделать это.

— А, так ты пришёл за советом, — произносит Кали. — В таком случае, я жду от тебя подарка.

Я не знал, в какой из миров я попал. Мой собственный остался далеко позади.

— Я не в состоянии видеть тебя. Ты уже забрала мои глаза, что ещё хочешь, чтобы я отдал тебе?

— Многое ли ты можешь подарить мне? — зло смеётся она.

Мрак же только усиливает ощущение холода.

— Мою жизнь, — отвечаю.

Чувствую, как жизненная сила утекает из моего тела. Лишаюсь рассудка. Растекаюсь по полу. Всё. Умер.

Прихожу в себя, первое, что вижу — глаза Анджелы. Они — самое прекрасное, что мне приходилось видеть в жизни.

— Давай поженимся, — первые мои слова.

Вот так это и произошло. Кали оказалась Анджелой, богиней смерти и разрушения, на ком я собрался жениться!

*

Мои холостяцкие приключения начались за сутки до поднятия бокалов в Кромвеллиане. Отмечать мы начали гораздо раньше, наедине с Пилюлей. Мы сидели в одном из баров и обсуждали за пинтой реальности преимущества предстоящей женитьбы — я ощущал себя сумасшедшим первопроходцем, первым из отчаянных лунатиков, решившихся на жертву. И мне жизненно необходима была дружеская поддержка. Но Энджи очень нравилась Пилюле, как и он ей. Пилюля очень хорошо разбирался в людях, и именно поэтому я вверил ему свою судьбу.

Окончательный консенсус его был таков:

— Желаю удачи. Она милая девушка. Женись на ней. Такая тебе и нужна.

Мы чокнулись пивными кружками, продолжили в баре Судна, дальше по дороге от Марки. Кое–что начало проясняться. Окончательное решение пришло в Спикизи, в кругу знакомых. Терри согласился с моими мыслями, что это событие очень личного характера, чтобы делать объявление. Но идея одеться неформально пришла только в назначенный день. Терри же пришёл в цилиндре и во фраке! Здорово же мы тогда над ним посмеялись! Пилюля был моим в то время единственным самым близким другом — старый состав группы распался, а новый только входил в мою жизнь. Один только Пилюля не променял своё ко всем миролюбивое отношение. Оставаясь по–прежнему закадычными друзьями, заставил его поклясться перед мальчишником, который мы наметили на половину двенадцатого ночи, что прежде чем я женюсь, он поможет организовать мои встречи с лучшими лондонскими дамочками, засев на телефоне, и я успею получить их всех по очереди до того как встретимся с парнями около полуночи.