Эрик Бёрдон - Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке

— А вот ты какой, этот маленький крикун, укравший мою песню, ради своей выгоды, не посчитавшись с моей музыкой. Тебе придётся объясниться, чтобы успокоить разволновавшуюся старушку, скверный мальчишка.

Говоря, он стоял, скрестив на груди руки, и, окончив свою тираду, повернулся к своей женщине.

— Худшая интерпретация этой песни, какую я когда–либо слышала, мистер, — сказала Нина, отворачиваясь к зеркалу.

Я онемел и изо всех сил старался собрать воедино свои мысли и чувства и заставить заработать свой мозг, чтобы как–то защитить себя.

— Не собираюсь оправдываться за то, что сделал, — ответил я.

— Не собираешься оправдываться? Не собираешься оправдываться? Почему ты…

— Минутку, — перебил я её. — Я принесу свои извинения, конечно, я извинюсь, если вы принесёте извинения тем несчастным беднякам, которых вы оставили за бортом, которые по–прежнему гнут спину на полях Миссисипи. Если вы отправитесь туда и попытаетесь оправдаться перед теми парнями, за то, что записав их песни, не поставили на пластинке их тюремные клички и номера. [Мисс Симон только что записала долгоиграющую пластинку, поместив на неё песни батраков, прежде уже записанные продюсером Аланом Ломаксом прямо на полях Миссисипи и Алабамы.] Потому что это их песни, не ваши, и я хочу напомнить вам, что с тех пор как моя группа записала вашу Don't Let Me Be Misunderstood, имя Нины Симон стало очень популярным у нас в Англии среди публики, покупающей пластинки. И теперь они с нетерпением ждут встречи с вами, хотят услышать ваш голос и ваши замечательные песни, они все стремятся купить ваши пластинки, мисс Симон, — сказал я и повернулся, чтобы уйти.

Она встала, схватила меня за руку, пытаясь удержать, затем протянула мне руку.

— Зови меня просто, Нина. А как твоё имя, малыш? Сядь, прошу тебя, — улыбка расплылась на её лице.

*

К счастью для всех нас, что одно из первых наших появлений на публике после исчезновения Алана Прайса в мае 1965 года состоялось на Ричмондском фестивале уже августе. Дейв Рауберри, заменивший Алана Прайса, пришёл к нам из группы Майка Коттона, которая прежде называлась Джазмены Майка Коттона, так что Дейв оказался как у себя дома в нашем Биг–Бенд–эксперименте. Три дня репетиций в Марки и мы зазвучали, словно три года играли вместе. Оставалось только выйти на сцену и сыграть наши любимые ритм–и–блюзовые номера пятидесятых: Outskirts Of Town, Let The God Times Roll, Roll 'Em Pete, Two Years Of Torture и I Believe To My Soul. Всё это под соусом «Рэй Чарльз встречается с Каунт Бейси».

Между репетициями я забежал в контору М. Дж. на Джеррард–стрит. Его секретарша протянула мне телеграмму. Отправлена из конторы Врайана Эпштайна. Такого содержания: «удачи биг–бендом выходные тчк поздравления тчк битлз тчк коллектив тчк».

Готовлюсь к выступлению, затем еду в Ричмонд.

Публики полный комплект. Воскресенье. Погода нам благоприятствует. Над народом тут и там поднимаются сизые облачка дыма и тают на фоне голубого неба. Всю вторую половину дня здесь играли традиционный джаз. Перед тем как нам выйти на сцену, выступил Джимми Джеймс со своей группой Vagabonds. Ближе к вечеру в облаках пыли увидел два Остина—Принцесс, медленно пробирающихся сквозь толпу. Приехали Битлы. Становилась реальностью моя уверенность великих перемен с духовой секцией. То был первый раз, когда я увидел их, одетых в то, что теперь все зовут психоделическим платьем. Джон впервые появился на публике в ставших позднее знаменитыми очках его бабушки, прочно сидящих на его носу, а также цветастом лоскутном пиджаке, бархатных бутылочного стекла брюках и сандалиях на босу ногу. Пол также был одет во всё цветастое, дикое, психоделическое. Элегантный как всегда, Джордж ограничился кожаной сумкой с индейской бахромой. Парни изо всех сил старались, не привлекая внимание, как все подойти к пивному ларьку, но разве могло это им удасться? Только–только вовсю начал наращивать обороты музыкальный институт групиз. С отвращением Джон Стил ретировался к вагончику Донована. Сидя на ступеньках, произнёс, глядя на всколыхнувшуюся толпу:

— Чёрт возьми, горько мне за ребят, дружище. Знаешь, думаю с этого дня им и появиться на людях будет нельзя без охраны. Смотри, сколько за ними тёток увязалось.

Да, как в воду смотрел. Даже за кулисами. Все хотели дотронуться до них, урвать хоть частичку от них, так беднягам и пришлось уйти ни с чем.

— Ладно, парни. Десять минут, и пинок под зад, — появился Таппи в палатке духовиков, и Animals стали готовиться к выходу на сцену.