Эрик Бёрдон - Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке

Как только мы приехали, Терри Пилюля, старинный мой лондонский друг и коллега, пришёл меня навестить. Он теперь работал в одном из новых клубов Майка Джеффери. Пил выглядел вполне респектабельно в белых летних джинсах, лёгких парусиновых туфлях и полосатой футболке. Мы проехались по узким улочкам, миновали главную площадь и направились в сторону пляжа в Хайме. По дороге он просветил меня, что из себя представляет и что творится в «Майорковом Подразделении М. Дж.»

— О, да, — произнёс он со своим ливерпульским выговором, — я здесь отлично устроился. У М. Дж. на меня огромные планы, но не угадаешь, здесь Джон Блум со своей яхтой и ему нужен кто–то, кто бы за ней присматривал. Он собирается скоро уехать, так что я теперь ещё и капитан, вот.

И он рассмеялся.

— Так вот почему ты вырядился как моряк? — рассмеялся я вместе с ним и хлопнул его по колену.

— Да, верно схватил, не угостишь меня выпивкой, а? — произнёс он, пытаясь предать своему голосу матросские интонации.

Я переступил порог одноэтажного пляжного домика Майка. В нос ударил стойкий запах травы, Отис Реддинг стоял за проигрывателем, а помещение было переполнено знакомыми лицами. Но, похоже, только один, как и я, твёрдо стоял на ногах среди пошатывающихся в полумраке тел. Терри Пилюля указал мне на террасу с которой открывался шикарный вид на сверкающий песок и бескрайнюю синеву Средиземного моря. Я не сразу его узнал. Последний раз как я его видел, у него были усы, а до этого много лет он ещё носил и бороду. Теперь же передо мной стоял чисто выбритый с маленьким подбородком и страшно загорелый словно кофейное зерно, человек. Уже было около полуночи, но неизменные тёмные очки были на нём. Перед ним на столе лежало снаряжение ныряльщика, баллоны, маска, ласты и нож. Безмерное счастье было написано на лице Джеффери. Его любимым времяпрепровождением было собирать всевозможные приспособления. Совершенно очевидно он намеревался сейчас же заплыть на глубину. Подводное плавание и разные такие штучки были всегда частью жизни нашего секретного агента М. Дж. Будучи в Нью–Йорке он не пропускал ни одной новинки среди глубоководного оборудования или портативных радиостанций и коротковолновых передатчиков. Он был первым, как я знаю, владельцем мобильного телефона. поэтому ничего удивительного в том, чтобы встретить его здесь, такого трезвого и рассудительного, среди всех этих явно сильно нагруженных и укуренных, готовящегося к утреннему заплыву. Он оторвал взгляд от стола:

— Привет, Эрик. Прилетел только что? Пил встретил тебя, всё хорошо? Ты здесь отлично отдохнёшь. Э… я бы показал тебе всё здесь, но уже стемнело. Может быть, утром, а?

Он повернулся посмотреть на меня, по крайней мере, я так думал, что он смотрит на меня — никогда не знаешь, что творится за его тёмными очками.

— Но думаю, ты здесь зависнешь как эти все на всю ночь, но я собираюсь с первыми лучами понырять, самое лучшее для этого время. Я бы показал тебе, как пользоваться этими аквалангами, как, ты не против?

— Было бы здорово, — воскликнул я с неподдельной радостью.

— Да, кстати, — сказал он, — не удивляйся, если увидишь на рейде целый флот военных эсминцев. Видишь те огни?

Он кивнул в сторону моря. В кромешной тьме я не видел ничего кроме мерцающих где–то вдалеке огней.

— Это американцы — Седьмой флот, сынок. Когда взойдёт солнце, ты увидишь их во всей их своей красе.

— А что они здесь делают? — удивился я.

— Э, ты разве ничего не слышал, о тех двух атомных бомбах? — подал голос Пил.

— Каких двух атомных бомбах? Что за чёрт, какие атомные бомбы! — я уже почти был готов рассмеяться. Джеффери снова обернулся ко мне.

— Это правда, американцы потеряли где–то в прибрежных водах Испании две атомные бомбы. Вот они и ищут их здесь, э… народу всё это очень не нравится. Они все очень возмущены этим, эти испанцы, особенно местные. Пальма буквально вся заполонена американскими матросами. Вечерами даже невозможно покататься на яхте. Противно даже появляться в городе. Вот почему здесь все так нагрузились. Они перевернули вверх дном все клубы, драки, попойки, мародёры, одним словом. Ну, во всяком случае, парни, я хочу пожелать вам спокойной ночи, не знаю как вы, я меня ждёт уютная кровать. Пил покажет тебе твою комнату, не правда ли, Пил? Всё, спокойной ночи.

И он ушёл, а я поплёлся за Пилом на кухню нанести визит жаркому, перед тем как пыхнуть в кругу друзей и знакомых.

Проснулся, когда солнце уже давно взошло. На пляже было полно народу. Ласковое октябрьское солнце сильно не припекало. Кто загорал, кто купался, кто плавал с маской и ластами, а кто выходил в море на яхтах среди живописных скал залива. Песок обжигал мои босые ноги, и после вчерашнего меня немного трясло. Невероятно, но прямо на меня из воды появился М. Дж., в резиновом костюме с баллонами за спиной и ластами в руках, и по–прежнему в своих чёрных очках.