Михаил Беломлинский - Мне повезло - я всю жизнь рисую!

НАХОДЧИВЫЙ ГАГА

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ РАЗВОРОТ

ЮБИЛЕЙНАЯ РЕЧЬ

КРЫСА

ЕВРЕЙСКИЙ КРОКОДИЛ

ЖИЗНЬ И СКАЗКИ УОЛТА ДИСНЕЯ

ГЕРОИЧЕСКА АЗБУКА

ЛЕОНОВ ИГРАЕТ ХОББИТА

САМОЗВАНЦЫ

Еще учась в институте имени. Репина на 3-м курсе графического факультета, я стал делать плакаты в «Боевой карандаш»: было такое объединение в Ленинграде при Союзе художников. Возникло оно во время войны; в блокадном городе художники рисовали плакаты для фронта, они наклеивались на танки и т. д. Плакаты были сатирические, про Гитлера, Геринга, Геббельса и т. д, и стихи смешные сопровождали их. Они пользовались большой популярностью.

В 60-е годы Хрущев поручил вырастить своих сатириков. В 1960 году «Боевой карандаш» возобновил свою деятельность. Стали выпускать плакаты против американских «поджигателей войны» и на внутренние темы, против воров-продавцов, нерадивых управдомов, бюрократов и т. д. Ну, вроде журнала «Крокодил».

Платили там очень много. На пропаганду у нас в СССР денег не жалели. Плакат стоил от 300 до 500 рублей. Мой брат Володя, инженер получал тогда рублей 80!

Конечно, плакаты эти проходили цензуру. Сначала в самом «Боевом карандаше», а потом их возили утверждать в Ленинградский обком партии, в отдел пропаганды, и т. д. Там делали разные замечания, поправки, иногда, вообще, браковали, но в общем — раз в месяц или в два плакаты выходили, и жить было можно.

Там был худосовет. Смотрели композицию, рисунок, шрифт и т. д., был и представитель отдела пропаганды обкома — некто Николай Яковлевич Борисов, невысокий, весь как на шарнирах такой шутник, из Белоруссии, кокетничал, повторял, что знает еврейский язык. Знал выражение «бикицер». Я думаю, что в годы репрессий — он был матерым охранником, но скрывал это. Иногда забывался и проговаривался: «…когда я служил на севере…»

Он регулярно делал замечание: « — А вот этот человек похож на свастику», а поскольку на наших плакатах часто были нарисованы бегущие, то хулиган от милиции, то граждане от хулиганов, а силуэт бегущего человека действительно похож на свастику, то у него всегда был повод сделать замечание.

Ко всем плакатам подбирался эпиграф из поэзии и выступлений, чаще всего из Хрущева, благо он в своих речах любил «острить», цитировать пословицы и поговорки и т. д.

Потом это всё везли утверждать в обком, там часто вообще браковали, оказывалось, что за это время сменились указания.

Например появились «совнархозы», и поэт Романов, написал под Маяковского—

«Бюрократы, лейте слезы!

В строй вступили совнархозы!»

Потом почему-то довольно быстро эти совнархозы отменили и мы предложили сделать другой плакат

«Бюрократы, лейте слезы!

Наебнулись совнархозы!»

Но вообще мы любили ходить на эти худсоветы, они проходили раз в неделю, вечером, в издательстве, на Исаакиевской площади, потом мы шли в сосисочную на Невском, у Московского вокзала и пили пиво, и ели вкуснейшие сосиски. Потом гуляли по Невскому, по «Бродвею» — так называли главные улицы почти во всех городах. «Прошвырнуться по Броду». В кино видели — этот Бродвей, но и во сне мне не снилось, что я когда-нибудь буду по нему идти, просто так. Там, на углу Невского и Литейного жил «Мопс» — обаятельнейший Лёва Поляков, он умел гасить все конфликты мирно. На «Брод» я ходил регулярно, там все встречались, ведь дома никто не мог видеться, все жили в коммуналках, да и еще в одной комнате. Но зато в центре, в 15 минутах ходьбы от Невского.

Иногда, нас, молодых художников да и «взрослых» тоже посылали на разные конференции, собрания и т. д., чтобы мы своими юмористическими плакатами украшали фойе залов, где проходили эти собрания. Мы рисовали доброжелательные шаржи на выступающих, иллюстрировали «смешные» примеры недостатков, и т. д., поэты писали смешные стихи.

Всем было лестно, чтоб шарж на него висел в Таврическом дворце, например.

Но были и обиды. Например, артист Татосов, знаменитый пародист, потребовал снять очень смешной шарж на него, где он был нарисован в виде попугая. Скандал учинил и режиссер Товстоногов, и потребовал снять и его шарж, где он был нарисован с десятью ногами, и десятью руками, и были такие стихи:

ГЕОРГИЙ ТОВСТОНОГОВ

Эти замечательные стихи относились к тому, что режиссер ставил спектакли, кинофильмы, разные эстрадные постановки и т. д., все это было замечательно остроумно нарисовано. Текст написал поэт Дмитрий Толмачёв, который создал бессмертный русский перевод «Сильвы», его «Красотки, красотки, красотки кабаре вы созданы лишь для наслажденья…» написанный в 1930 году поют и до сих пор, и