Игорь Добролюбов - Осколки памяти

Снимали они с упоением в Крыму.

Я не хочу об этих людях много говорить: все они были винтиками этой машины, когда начальники командова­ли, как хотели. К чему их сейчас бичевать? - они не при чем. Конечно, тот, у которого отобрали сценарий, мог ска­зать: "Ни за что не отдам!", но самое главное, тот, кото­рый взял, не должен был брать.

"ИДУ ИСКАТЬ"

Нет сценария - нет работы

Итак, я остался без сценария, без работы. В полной растерянности шлялся по коридорам студии, не ведая, что делать дальше.

В это время Ромм, узнав о моих проблемах, соверша­ет фантастический поступок: из руководимого им мос­фильмовского объединения он присылает на "Беларусь­фильм" для меня подарок - сценарий "Иду искать", написанный драматургами Анатолием Аграновским, специальным корреспондентом "Известий", журналис­том такого высокого уровня, что ему позволялось само­му определять для себя тематику, и Михаилом Анчаровым, одним из первых бардов в Советском Союзе - очень популярным, при этом тихим, деликатным, скромным.

Сценарий прошел на ура: выдержал он "одобрямс" "Мосфильма", "одобрямс" объединения Михаила Ильи­ча, поставившего подпись "утверждаю". Неудивительно, что вопрос об его запуске был решен мгновенно.

Лев Дуров и Петя Щербаков

Я очень хотел работать: мало того, что неожиданно свалившийся на меня сценарий мне понравился, желание быстрее взяться за картину подогревали еще и воспоминания о ребятах, с которыми я подружился на съемках "Девяти дней одного года" и которых решил пригласить в "Иду искать", замечательных артистах и отличных мужиках - Левушке Дурове и Пете Щербакове.

Как раз тогда мне дали квартиру, и, встретитаись с Левушкой в Москве, я ему говорю: "Квартиру, наконец, дали. Вот сейчас стол надо покупать кухонный. Придется что-то придумывать, потому что стандартный не влезет".

Через неделю приезжают ребята в Минск на съем­ки, их встречает студийная машина с администраци­ей и привозит прямо ко мне домой. Звонок в дверь. От­крываю и обалдеваю: что это? куда это? Они быстро разрывают большой пакет, а там - белый складной кухонный стол. Узенький, одна ножка раскрывается - получается побольше, другая - еще больше. Потом тихонечко заходят в комнату, где спал Мишка, и устраивают танцы на цыпочках вокруг кроватки.

Петю я и сравнить ни с кем не решаюсь. Бог дал талантище. Исконно русский. Откуда он родом, я не знаю, но ощущение было такое, что из глубинки: говорил сво­еобразно, вел себя чересчур деликатно, очень скромно. И если Левушка, весь светясь, звал меня Игорек, то Петр всегда серьезно - Игорь Михайлович.

У Левки, по-моему, вся Москва - друзья, он - не­мыслимый затейник. Даже играя в юности в футбол, умудрялся трюкачить: оттянет резинку трусов, мяч туда поймает - и мчится к воротам соперника! Его нельзя не любить, с ним нельзя не дружить. Категорически нельзя: он нежный, честный, добрый очень, заботливый, готовый кинуться в любую схватку за правду, защищать кого-то. А сам-то маленький же! Его из-за роста не хоте­ли принимать в училище МХАТа, вступились Блинни­ков и Горчаков (Горчаков тоже маленький, а Блинников, напротив, большой). "Нас что, уже по росту будут отби­рать? - возмутился Николай Михайлович. - Тогда выходит, нас обоих из МХАТа гнать надо? Талантливый парень, возьмем".

Левушка Дуров и Петр Щербаков, ребята мои родные, оба и сыграли у меня в картине.

Слово в слово

Я настолько трепетно относился к сценарию, что пыль с него сдувал - вот как было написано, так слово в слово и снимал.

Анатолий Аграновский, чрезвычайно опытный и ум­ный человек, построил с Мишей Анчаровым сюжет та­ким образом, что проблема как будто раскрывается, и в то же время не до конца. Скажем, Королева забирают с фронта в тыл продолжать работать над ракетой. Но это сценарный ход - якобы Сергей Павлович воевал. На са­мом деле исторически известно, что он, как и многие ве­личайшие ученые, сидел в лагере, а когда наши войска нашли в Пенемюнде ракету ФАУ-2 - немецкую "сигару", о которой ничего не было известно, решили собрать спе­циалистов: Королева и его соратников. Послали за ними "Дуглас", полковника КГБ и двух автоматчиков. Сергей Павлович тут же определил, что это жидкостная ракета. Как раз проблемой жидкостных реактивных двигателей (ЖРД) он занимался в лагере, там были созданы брига­ды, которые под руководством Туполева работали над ЖРД, и возникали у них свои научные споры, которые, как я полагаю, часто переходили в политические. Хоте­лось бы, чтобы переход от конфликта научного к конф­ликту человеческому был показан в картине, однако этой стороны дела мы тогда, к сожалению, не коснулись.