Михаил Любимов - Вариант шедевра

Мне всегда вспоминалась характеристика Герценом генерала Дубельта: «…много страстей боролось в этой груди, прежде чем голубой мундир победил или, лучше сказать, накрыл все, что там было». Якушкин вскоре отбыл резидентом в Вашингтон, его самостоятельность и неординарность не очень импонировали шефу разведки Крючкову, посему своим замом он его не сделал. Последний раз я видел Дмитрия Ивановича около здания ТАСС, где он трудился последние годы, мы мирно прогулялись по Тверскому, он был мрачен и не склонен к разговору. Вскоре он умер от рака.

Все или почти все разведчики были известны британской контрразведке и до бегства Лялина, к тому же, в список добавили и активных дипломатов. Так что жест носил явно политический характер.

Через полгода мы сдавали в архив дело когда-то крупного агента-англичанина, перешедшего затем на сторону ворога, и обнаружили из прессы, что в Цюрихе ренегат встречался с Солженицыным – «Пауком». Как это использовать? Явились ребята из идеологической «пятерки» и предложили досадить «Пауку», раскрыв, что его новый дружок принадлежал к агентуре КГБ. В результате я начертал письмо «Пауку» от имени диссидента – полковника КГБ, его почитателя и ненавистника Системы, с разоблачением англичанина, «пятерка» правда, сдержанно отнеслась к моему творению и поставила крест на операции.

В порядке пускания слезы отметим, что от ведомства я не получал никогда квартиры, после развода и размена жил в однушке в Чертаново, а потом около Варшавского шоссе. Правда, после смерти отца с помощью связей удалось получить прекрасную квартиру на Ленинском проспекте, но новый развод переселил меня в маленькую, но уютную квартирку в старом доме на ул. Готвальда.

Мне это особенно нравилось в нем, и не потому, что я не люблю мягкую мебель и вместо автомашины предпочитаю телегу, просто у любого комфорта должны быть пределы. У нас же, увы, часто все тонет в заботах о ненасытном материальном благополучии, и человек крутится и страдает от них, и жизнь пролетает мимо. Как утешают слова Чарлза Лэмба: «Ты пишешь, что недоволен высокой ценой на сахар, но боюсь, ты имел в виду иное. О, Роберт, я не знаю, что ты называешь сладостью! Мед, розы и фиалки еще есть на земле. Солнце и луна еще царствуют в небе, и светила поменьше тоже оттуда мило мигают. Еда, и выпивка, дивные пейзажи и чудные запахи, прогулки по лесу, весна и осень, глупость и раскаяние, ссоры и примирение – все это и составляет сладость. Хорошее настроение и добрый характер, друзья здесь, любящие тебя, и друзья там, скучающие по тебе, – это все твое, и все это сладость жизни».

Малькольм Маггеридж во время войны работал вместе с Кимом, потом стал крупным публицистом, много трудился на телевидении.

Под чужой фамилией Кима с женой направили отдохнуть на Кубу, посадив на торговое судно.

Я повесил портрет Филби с его собственноручными пожеланиями успехов точке в своем кабинете, недалеко от портрета Ленина – посторонние из «чистых», иногда заходившие ко мне, терялись, увидев этого явного иностранца. Предполагали, наверное, что это какой-нибудь большевик-инородец, датский коммунист или коминтерновец.

Роуландсон Томас – английский живописец XIX века, блестящий автор фривольных, комедийно-эротических гравюр, не рассматривайте его картины долго: потеряете веру в любовь.

Это все ныне забытые романисты прошлого века, в которых меня пытался втравить Ким.

«– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? – спросила Алиса.

– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.

– Мне все равно… – сказала Алиса.

– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот» (Л. Кэрролл).

Пролетарии всех стран

Маршируют в ресторан.

Иосиф Бродский

Должен признаться, что Вальтер Шелленберг, шеф германской разведки, намного меня переплюнул: «Огромная, прекрасно меблированная комната, покрытая толстым роскошным ковром… письменный стол красного дерева, напоминающий маленькую крепость. В него заделаны два автомата, которые могут изрешетить всю комнату пулями. Они нацелены на посетителя и двигались за ним во время приближения к моему столу. В случае необходимости нужно лишь нажать на кнопку – и оба автомата стреляли одновременно. Кроме того, имелась другая кнопка, с помощью которой я мог вызвать охрану для окружения здания и блокирования всех выходов».