Михаил Любимов - Вариант шедевра

Ну и что? Надеешься, что после очередного Всемирного потопа именно твоя книжонка уцелеет?

Но ведь прикасался, еще как прикасался к ходу мировой истории! И отсвет великих дрожит на туманном лике!

Жена Танечка, папа которой служил в охране Отца Народов на его даче в Сочи, гулял с дочкой по пляжу, когда вдруг там показался Сам в любимых белых одеждах. О боже! Сталин ласково поздоровался с папой за руку и тот пролепетал: «А это моя дочка!» Вождь потрепал девочку по голове, сорвал с кустика цветок шиповника, вручил ошалевшей Танечке и молвил: «Красавицей будешь!» И с тех пор Танечка ходит красавицей и радуется, хотя чаще вспоминает купание на том же пляже совершенно голого маршала Семена Михайловича Буденного, поразившего маленькую девочку гигантскими размерами своих причиндалов.

…Бывший коллега, волоча ногу после инсульта, вдруг возникает на улице и, не успев еще нарадоваться счастью встречи, скривив рот, шепчет: «Старик, ведь мы с тобою всю жизнь проиграли в бирюльки! Разве разведка – это работа?» – «Да брось, – отвечаю я, – любая жизнь абсурд. Разве не глупо, что мы случайно рождаемся и случайно умираем?» – «Нет, я не об этом, я давно знаю, что человек – это дерьмо, я не об этом, я о разведке…» – «Ты работаешь?» – «Не могу я работать, и не хочу! Зачем? Чтобы пить?» – «А что же ты делаешь?» – «Трахаю, старик, и знаешь, это, пожалуй, самое лучшее занятие».

Тургенев писал: «Нужно принимать немногие дары жизни, а когда подкосятся ноги, сесть близ дороги и глядеть на проходящих без зависти и досады: и они далеко не уйдут».

Добрая душа Иван Сергеевич!

Электричка тормозит, тупо пыхтят и открываются двери, голые фонари на голой остановке, над замершим лесом всходит золотой купол церкви, сосны, придавленные снегом, тропинка меж кустов, я бегу по ней, гладя на ходу деревья и вглядываясь в птичьи следы на снегу, я бегу – вот и луковка с крестом, устремленным в голубое небо.

Не поздно ли спохватился, мальчик, не ставший кардиналом, но выбившийся в полковники? Думаешь, это спасет тебя? Рассчитываешь проскочить в рай, чичероне, как проскочил из коммунистов в свободолюбца?

Отец отвернул лицо, лики безмолвны.

Шуршит стопка фотографий. Круглолицее дитя в пеленках на руках у счастливой мамы. Ухоженный мальчик в бриджах. Юноша в отцовских сапогах и бекеше. Покоритель Лондона во фланелевом костюме у статуи принца Гамлета. Пенсия, скрип пера, презентации, интеллигентные хари вокруг, балы, интервью, европейские столицы, пуи и аи…

Will-o'-the-wisp – блуждающий огонек. По-латыни: Ignis Fatuus – глупый огонь.

Глупые, блуждающие огоньки вспыхивают ночью над болотами от внезапного сгорания метана. Они неуловимы и опасны, они завлекают в топи заблудившихся путников, обрекая их на смерть. А еще говорят, что это проклятые души, которые мечутся и мучаются и несут свой адский огонь.

Так и ты пролетел сквозь жизнь, глупый огонек…

Стакан кородряги.

Все мы – блуждающие огоньки, внезапно возникаем из пламени, смешанного с водопадами стихий, и так же незаметно тухнем и исчезаем один за другим в необозримой пропасти Вселенной.

Поезд проносится мимо, и нет святой обители, она осталась за лесом, сын говорит, что я ничего не понимаю, да и все мое поколение – дураки. И жена говорит, что ничего не понимаю. А я твержу, что они не понимают, потому что дураки.

Поезд несется дальше, все остается позади, и совсем один, абсолютно один, невозможно один.

Обречен на счастье или на несчастье, и неясно дрожит моя звездочка в водовороте капризном, в мерцанье морозного мира.

Михаил Любимов

«Жизнь – только тень, она – актер на сцене. / Сыграл свой час, побегал, пошумел – / И был таков. Жизнь – сказка в пересказе / Глупца. Она полна трескучих слов / И ничего не значит» (У. Шекспир. Макбет. Пер. Б. Пастернака).

Изучая географию своих перемещений, я отметил, что Судьба готовила меня на роль пламенного революционера. В Киеве перед войной я жил на улице 25-го октября, в Куйбышеве – на Чапаевской, в Москве на улице Литвина-Седого (революционер 1905 года), а потом на Ленинском проспекте, на ул. Готвальда (лидер коммунистов Чехословакии) и в переулке, примыкавшем к Безбожному(!), ныне Протопоповскому – в смене названий вся трагедия России. Впрочем, большевики перенасытили страну своими бессмертными именами, посему вовсе не жалею о переименовании родного Днепропетровска в Днепр, хотя украинских нациков терпеть не могу.