Михаил Краснов - Вариант номер и другие рассказы

– До завтра!

– До свидания, Алексей Вадимович, – попрощалась сестра на стойке регистратуры с мужчиной средних лет, который прошел мимо нее и вышел на улицу. Одет он был в светлые легкие брюки, рубашку с коротким рукавом и слегка потертые туфли в сеточку. На улице стояла настоящая жара – довольно редкое явление для Москвы в мае.

Он вышел из прохладного и полутёмного холла больницы в вечернюю духоту. Его звали Алексей Каляев, и он уже больше года занимал должность заведующего отделением онкологии в этой больнице. Слегка небрежный внешний вид и полтора десятка килограмм лишнего веса не мешали ему пользоваться расположением начальства и уважением подчиненных. В свои неполные тридцать семь он уже имел несколько заметных трудов по медицине, успевал помимо работы заниматься научными изысканиями, готовился через год или около того защищать кандидатскую в области прогрессивных методов диагностики злокачественных опухолей на ранних стадиях. К тому же в жизни он был человеком не конфликтным и имел талант поладить практически с любым.

«Как же, черт его побери, жарко» – подумал Алексей, выйдя на улицу. Ему нужно было пройти примерно сотню метров, на светофоре перейти дорогу и попасть на остановку. Машина как на зло была в ремонте, и ему до конца следующей недели предстояло ездить общественным транспортом. Он подошел к светофору и остановился – горел красный для пешеходов. Пока цифры показывали обратный отсчет, он подумал о том, что на следующей неделе ему предстоит выступать с лекцией в институте – а он еще не подготовил план занятия. Его мысли прервала трель, которая доносилась из небольшого добротного кожаного портфеля, который он держал в правой руке. Алексей вытащил телефон – на экранчике белого айфона-семь отражалось имя «Мариша» и рядом красное сердечко. Он провел пальцем и ответил:

–Алло!

–Привет! А ты скоро? Я уже почти дома – ты помнишь, нам надо сегодня еще съездить в Леруа – обещали купить для моих обои – я уже выбрала какие. В выходные отвезем домой к маме.

В этот момент красный отсчет дошел до нуля, и появился зеленый человечек. Алексей шагнул на проезжую часть, боковым зрением заметив, как подъехавший к перекрестку автобус мягко останавливается на светофоре.

–Да, ну я буду минут через сорок, блин без машины, однако уже так надоело…

Последнее что он заметил – резко повернув голову с прижатой к левому уху трубкой, что какая-то машина, большая и черного (ну или темно-синего цвета) на приличной скорости неслась на него, не обращая внимания на светофор. Он даже не успел испугаться перед ударом. На какой-то миг он почувствовал, как его подбросило – и это было совсем не больно. В этот миг тело сковало холодным узлом, который появился как бы из середины груди. «Выброс адреналина» мелькнула рутинная мысль врача. Дальше был удар. Невероятно сильный. Алексей почувствовал такую боль, какой в жизни не испытывал, но всего на мгновение. Перед глазами будто разразилась тысяча молний – всё залило ослепительно ярким светом. Этот свет пришел одновременно с болью, и так же быстро, как и боль, стал угасать. Последняя паническая мысль промелькнула в сознании «Я умираю???» и Алексей Каляев провалился в черное бесконечное небытие.

Сколько он пролежал тут? Если бы ему сказали, что час – он бы поверил. А если бы сказали, что год – то поверил бы тоже. Сознание постепенно выныривало из небытия. Он ощутил сначала какой-то шум. Прислушивался, и постепенно далекий и непонятный шум стал более и более узнаваемым. Это дождь. Сильный дождь так обычно стучит по окнам и подоконникам. Затем и его обоняние стало улавливать запах озона в воздухе. А еще запах больницы и лекарств, который он бы никогда ни с чем не перепутал. На удивление, Алексей помнил все в мельчайших деталях: как вышел вечером из больницы (интересно сколько дней назад это было?), помнил останавливающийся потихоньку автобус, помнил, что говорил с женой по телефону и надвигающуюся стремительно черную машину. Не помнил только, что было дальше.

В загробные миры Каляев не верил и к свету в конце тоннеля относился с большой долей скептицизма. Как профессиональный врач он был изрядным скептиком и атеистом. Потому про себя он сразу сделал заключение: «Ну, я не погиб» и с этой невероятно приятной мыслью опять отключился. Но это уже был обычный сон в отличии от комы.