Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

— Мы не позволим, чтобы вопрос о вашем переводе был вынесен на открытое партсобрание. Райком вынесет решение об этом, и вы вынуждены будете подчиниться, — ответил Соловьёв.

Такой открытой демонстрации метода администрирования я даже не ожидала. Это в наше-то время? И от кого? От первого секретаря райкома. Его слова показались мне настолько нелепыми, что я даже рассмеялась.

— Евгений Петрович, неужели вы не видите и не знаете, куда и каким путём идёт развитие нашего общества? Неужели не понимаете, что метод насилия над людьми уходит в прошлое. Разве я какая-нибудь преступница? Если вы это сделаете, я снова буду писать. Правда, не на вашей стороне.

Он что-то пробурчал в ответ, но я уже положила трубку.

После некоторого размышления я решила не поднимать сама вопроса о моём пребывании в нашей парторганизации.

«Надо кому избавиться от меня, пусть сами поднимают. И тогда посмотрим, кто какие доводы приведёт за и против».

Между тем ко мне один за другим начали поступать сведения о беспорядках в Рабкопе. Личные разговоры с директором торгового объединения нашего посёлка, или попросту Рабкопом, Иваном Андреевичем Бирук ни к чему не приводили. Пришлось написать статью в «Победу».

— Анастасия Николаевна, у вас все факты, изложенные в письме, проверены? — спросила меня редактор «Победы» Т.Ф. Бушкова.

— Ну конечно. Я же не первый раз пишу и знаю, как цепляются за каждое слово те, кого критикуешь.

— Тогда мы помещаем статью в ближайшем номере.

Однако в ближайшем номере статья не появилась. Вместо неё в нашей квартире появилась работник редакции Тамбасова.

Я сразу поняла цель её визита.

— Решили всё-таки проверить? — рассмеялась я, а в душе даже порадовалась: «Так будет лучше, спокойнее мне и им».

— А мы уже второй день проверяем. Приехали из Райпотребсоюза.

«Ну, это совсем хорошо», — с удовлетворением подумала я.

— Ну и как?

— Факты все подтвердились.

— Да я же пишу только о том, что сама достоверно знаю или люди не отказываются подтвердить сообщённый факт.

Скоро после этого статья появилась в «Победе».

Среди руководителей посёлка она вызвала резкое недовольство. Особенно возмущался Н.Д. Жуков. Как же! Задет муж его племянницы, вставший во главе торгового объединения по его личной рекомендации!

Я никак не думала, что и в нём, как в большинстве людей старого мещанского склада, будут так сильны родственные чувства, что он будет так настроен против меня, пока меня не предупредили об этом уже после выхода статьи.

— Анастасия Николаевна, смотрите, не доверяйтесь Ник. Даниловичу. Он резко настроен против вас, — сказали мне.

«Ну что же, резко так резко. Пусть. Ну вот, и ещё один уважаемый тобой человек стал против тебя», — грустно подумалось мне.

По моему настоянию, статья была обсуждена на исполкоме Поссовета, куда пригласили меня и всех руководителей посёлка. Я попросила председателя Поссовета Садакова В.Д. пригласить на исполком и Жукова. Но он придти категорически отказался. А мне так хотелось послушать, что он скажет!

Не явился. Что же, послушаем, что скажут остальные руководители.

И вот они говорят….

— Надо было проверить факты, потом выпускать статью, — говорит Дубовцев.

— Нельзя так резко писать о руководителе. Это подрывает его авторитет, — Троегубов.

— Ну вот, теперь грамма муки нигде не купишь, — Садаков.

— Прежде, чем писать, надо было посоветоваться, поговорить с руководителем, — Дубовцев.

— Не будет же руководитель стоять в очереди за нужными ему вещами. Что особенного, если кому-то дали дефицитный товар, а другому нет?

— Кому какое дело, как товар продан. Лишь бы план был выполнен, — говорит Бирук.

И всё это было высказано на исполкоме Поссовета! Ни одного критического замечания в адрес Бирука, ни одного доброго слова в мой адрес. Щедро снабжал председатель Рабкопа руководящих товарищей дефицитными товарами, чтобы заслужить их поддержку. Что ему до рядового труженика! Лишь бы руководители были довольны. Не рядовые, а они решают вопросы.

Только двое членов исполкома (Каратаева Н.К. и Кудрявцева И.И.) пытались встать на мою сторону, но слишком слаб и неуверен был их голос.

Даже Троегубов выступил против меня, утверждая, что правды в статье всего на 50 %. Ох и стыдила же я его потом по-товарищески!

— Ведь вы-то лучше других знали, что статья проверялась, а так говорите, — упрекала я его.

Он посмеивался в ответ, а в оправдание говорил серьёзно: