Хаим Бермант - Влиятельные семьи Англии [Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны]

В 1909 году реформа Морли – Минто [81] Закон об изменениях в составе и функциях законодательных советов Индии, названный по имени министра по делам Индии Дж. Морли и генерал-губернатора Индии Г.Дж. Минто и принятый английским парламентом в 1909 году. позволила Индии пока еще нерешительно вступить на путь к самоуправлению, и в августе 1917 года Монтегю объявил о следующем шаге: укреплении связей между индийцами во всех ветвях государственной власти и постепенном развитии институтов самоуправления с целью создания ответственного правительства в Индии как неотъемлемой части Британской империи.

Объездив всю Индию за следующие месяцы, Монтегю совместно с вице-королем лордом Челмсфордом опубликовал список предложений касательно будущего Индии, которые нашли воплощение в Акте о правительстве Индии 1919 года. Когда поступили предложения Монтегю – Челмсфорда, большинство в палате было у либералов. К тому времени, когда они получили силу закона, вмешались общие выборы, и большинство перешло к тори; а в апреле 1919 года случилась бойня в Амритсаре.

В послевоенные годы во многих областях Индии вспыхивали беспорядки, особенно в Пенджабе. 11 и 12 апреля мятежи охватили Амритсар, были раненые и жертвы, и власти ввели комендантский час. 13 апреля в нарушение комендантского часа на площади собралась большая толпа примерно в 10–20 тысяч человек. Местный командующий войсками, бригадный генерал Дайер без всякой осторожности, без предупреждения, не приказав толпе разойтись, приказал войскам стрелять прямо по собравшимся. Люди, зажатые с обеих сторон зданиями, повернулись, чтобы бежать, но им помешали сами размеры толпы. Началась паника, раздались крики гнева и боли. Все заглушали залпы оружейного огня, который не прекращался, пока не кончились боеприпасы. А когда столпотворение улеглось, 379 человек остались лежать мертвыми, а 1200 получили ранения.

Генерал Дайер позднее объяснял, что хотел не просто разогнать толпу: «Это было полное неподчинение закону. Они пришли драться… они не повиновались мне, и я хотел преподать им урок. Я хотел их наказать. С военной точки зрения моя цель состояла в том, чтобы произвести максимальное впечатление».

Монтегю ужаснулся. Он добился того, чтобы Дайера сняли с поста и лишили половины жалованья. В парламенте и прессе поднялся шум, стали кричать, что «храбреца», офицера, выполнявшего долг, делают козлом отпущения за провалы политиков. Особо яростные нападки обрушились на Монтегю. «Мистера Монтегю вообще не следовало назначать в Индию, – заявил сэр Генри Пейдж-Крофт, видный заднескамеечник тори. – Он нисколько не соответствует индийским туземцам. Он прежде всех остальных отвечает за возникшие волнения».

В 1920 году Челмсфорд ушел в отставку, и на посту вицекороля его сменил Руфус Айзекс, маркиз Рединг. С точки зрения некоторых наблюдателей, это, разумеется, было доказательством еврейского заговора с целью продать империю. Британия теряет Индию, восклицал один несгибаемый тори, «потому что два еврея, один в Уайтхолле, другой в Индии, боятся разобраться с экстремистами».

Даже те, кто благосклонно относился к Монтегю, чувствовали, что человек с таким прошлым неизбежно с сочувствием отнесется к индийским стремлениям. Он, писал граф Уинтертон [82] Эдвард Тернер, 6-й граф Уинтертон – консервативный политик, член парламента. , «человек с большими способностями, идеализмом и обаянием, питающий естественную склонность к Востоку отчасти по причине, думается мне, его еврейской крови».

Однако еврейская кровь Монтегю не внушила ему глубокого сочувствия к собратьям-евреям. И дело было не только в том, что он не поддерживал сионизм, – его совершенно не волновали проблемы единоверцев. «Я с полным равнодушием смотрю на то, как относятся к евреям в России», – написал он другу в 1916 году.

В подобных замечаниях видно почти намеренное старание остаться безразличным к страданиям евреев, чтобы его не захлестнули чувства, так как это был либеральный, гуманный, отзывчивый человек, как о том свидетельствует его индийская политика, и, если выбор был между уступками и давлением, он всегда выбирал первое. На это главным образом и жаловались его противники из тори. Оратор за оратором поднимался в палате общин и жаловался на его мягкотелость и на то, что закон и порядок в Индостане находятся на грани краха.

В то время в мире вообще было мало закона и порядка, и Ллойд Джордж объяснил события в Индии в глобальном контексте, но очевидцы не преминули отметить, что он не сказал ни слова в защиту министра или в одобрение его политики.