Хаим Бермант - Влиятельные семьи Англии [Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны]

В XIX веке богатство все еще вело к богатству, и главы семейств старались передать всем своим детям по меньшей мере столько же, сколько сами унаследовали от отцов. Время шло, налоги росли, и эта задача становилась все труднее. Состояния начали истончаться, а в отдельных случаях и вовсе сходили на нет. Тут и там среди ветшающих террас Западного Хемпстеда или Северного Кенсингтона, в комнатах, похожих на захламленные антикварные лавки, можно найти пыльных старушек с известными фамилиями, которые цепляются за своих предков с отчаянием, смешанным с гордостью.

Другой причиной сокращения богатства были изменения в структуре профессиональных занятий Родни. К концу прошлого века, когда для евреев открылись университеты и новые возможности, сыновья банкиров и брокеров уже не хотели довольствоваться ролями брокеров и банкиров. Одни стали учеными, государственными деятелями, писателями, занимались общественным трудом, то есть расточали, а не копили, а другие, даже имея высокое положение и большие доходы в профессиональных занятиях, даже близко не подходили к тому, что могли бы зарабатывать в банках и на бирже. Они выбрали достаток, а не изобилие. Так, листая страницы книг Франклина и Харта, находишь огромное разнообразие талантов, достижений и умений, порой довольно редких. Одна дама, например, была «заводчицей призовых коз и домашней птицы», другая попроще – донором крови, и она до сих пор довольна жизнью и не сидит на месте, хотя уже пребывает в таком возрасте, когда всю свою кровь ей следует оставить при себе.

Хорошо представлены среди них коммерция и промышленность, что неудивительно. Можно встретить Глюкштейна из династии Салмон-Глюкштейн, чьи деловые интересы включают несколько крупных гостиниц в Вест-Энде, кейтеринговую группу Дж. Лайонса, сеть баров Уимпи, несколько Ван ден Бергов из концерна Unilever, несколько Сэмюэлов из группы ювелирных фирм H. Samuel; а несколько Коэнов из Ливерпуля, основавших сеть универмагов Lewis, приехали на юг и поглотили концерн Selfridge, после чего ее поглотил концерн Clore.

Но среди них встречаются и совсем чужаки: несколько художников, актриса Рейчел Герни, дочь заместителя директора Итона. Ее матерью была покойная Айрин Шаррер, концертирующая пианистка, в свою очередь дальняя родственница покойной Гарриет Коэн.

Мать мисс Коэн, внучка Уолтера Сэмюэла из Ливерпуля, сама была знаменитейшей пианисткой. Ее отец Джозеф Вулф Коэн был бухгалтером по профессии и несостоявшимся музыкантом. Позднее он сменил имя на Серни, но его дочь осталась Коэн.

Мисс Коэн родилась 1895 году и стала одной из самых одаренных представительниц английской фортепианной музыки. Она часто включала в своей репертуар сочинения Воэна Уильямса и Арнольда Бакса, хотя и не менее привольно ощущала себя с Дебюсси и Бахом. В 1936 году она получила орден Британской империи за свой вклад в британскую музыкальную культуру. Это была красивая женщина, всегда элегантно одетая и эффектная, и на ее концертах поклонники дрались за место в первых рядах, чтобы не только слышать ее, но и видеть. Она дружила со множеством людей из множества сфер жизни, среди них были Элгар, Бернард Шоу, Арнольд Беннет и Рамси Макдональд [85] Арнольд Беннет – писатель, журналист, драматург и литературный критик; Джеймс Рамси Макдональд – политик и государственный деятель, дважды премьер-министр Великобритании. . В 1948 году травма правой руки серьезно подорвала ее концертную деятельность, а в 1960 году, перенеся две операции на глазах, она в конце концов прекратила выступления. Семь лет спустя ее не стало.

Среди этих дальних ветвей встречаются и активные феминистки, как в дни борьбы за избирательное право для женщин, так и позднее. В первые ряды феминистского движения вышла покойная Ева Хаббэк, дочь сэра Майера Спилмана. Ее мать Гертруда была дочерью Джорджа Рафаэля, лондонского банкира сефардского происхождения, чья семья приехала в Англию из Голландии в XVIII веке. Спилманы прибыли из Польши уже позднее. У Рафаэлей был прекрасный особняк на Портленд-Плейс и загородный дом в Касл-Хилл возле Виндзора. Дочь Евы в проникнутых любовью мемуарах рассказывает о счастливых днях в Касл-Хилл: «Рождество было сказочным праздником… Рождественская елка до самого потолка, фонарики, развешанные вокруг озера для катания на коньках, сани, увитые еловыми ветками, огромная индейка и изумительные подарки. Она старалась всю жизнь поддерживать эту рождественскую традицию у себя в семье в свойственной ей более скромной манере. Как странно, что эту традицию она унаследовала от еврейских дедушки и бабушки.»