Сяргей Шапран - Сяргей ШАПРАН УЛАДЗІМНезавершаная аўтабіяграфія. Старонкі новай кнігі

Мо памылкова, але мне падалося, што Някляеў крыху перабольшваў. Навошта забіваць, калі нямашака ні сапраўднае патрэбы, ні рэальнай матывацыі? [...].

Знішчыць сучаснага паэта - задача вельмі простая: яна дасягаецца забаронаю на публічнасьць, калі чалавек ёсьць, а нібыта яго няма. Гэта - бальшавіцкі вопыт. Апрача таго, наіўна было думаць, што нядобры палкоўнік не выконваў загады найвышэйшых асобаў.

Таксама нельга было ня ведаць, што на кожнага чалавека з бліжняга дый ня надта блізкага кола вяліся дасье і пошук кампрамату на ўсялякі выпадак, і гэта ўжо тады сталася агульнавядомым і нават было агучана афіцыйна. Іншая справа, ці трэба ўваходзіць у заганае кола, зь якога проста так ня выйсьці, і адтуль трэба весьці адлік часу бедам, і вінаваціць мусіш сябе, бо паэту наканавана толькі паэтава, а намэнклятурныя гульні гуляюцца выключна ў адныя вароты.

Упэўніцца ў слушнасьці ягоных меркаваньняў і аргумэнтаў было ня толькі абсалютна немажліва, але і наагул бязглузда, бессэнсоўна. Я давёў яму, што калі справы насамрэч складваліся такім чынам, рэальна ацэніўшы абставіны, дык трэба хоць на час з’ехаць з краіны, пабыць недзе ды паглядзець, як будуць разьвівацца падзеі, але я настойваў на тым, што ён папярэдне мусіў даведацца, ці сапраўды надумалі пазбавіцца ад яго, альбо гэта шараговы блеф.

Паэт паведаміў, што надта высокі прыяцель пацьвердзіў інфармацыю, і ён яму цалкам давярае».

6 чэрвеня 1999 г. Някляеў выехаў за мяжу. 8 чэрвеня ў газеце «Народная воля» з’явіўся ягоны, згаданы вышэй, артыкул «Антиподы и эфиопы» - пра ролю віцэ- прэм’ера Замяталіна ў лёсе СБП, рэдакцый беларускіх выданняў і ў асабістым лёсе аўтара артыкула. Газета «Свободные новости» пісала ў гэтай сувязі:

«Публичные откровения становятся излюбленным приёмом отечественных светил от политики, литературы, бизнеса и пр. Критическая масса накопленных обид приводит к закономерному результату: не доверяя в индивидуальном по­рядке практически никому, люди апеллируют к общественному мнению. Газетные страницы негосударственных изданий постепенно превращаются в единственный полигон для выражения крайней формы протеста. [...]

Послание вице-премьеру Заметалину, курирующему вопросы культуры, [...] зрело достаточно долго, - если судить по глубине исторического экскурса. Сам факт касания непотопляемого идеолога свидетельствует о том, что планка идеологического терпения оказалась неберущейся даже для видавшего виды комсомольского пропагандиста и склонного к компромиссам поэта-песенника.

По сути, до этого лаврами нарушителей официального спокойствия заочно были “награждены” Быков, Бородулин да Гилевич. Намедни список нелояльных по отношению к власти пополнил и сам председатель в массе своей однородного объединения. То, что тестирование на профпригодность может оказаться архисложным, можно не сомневаться. Равно как и то, что отношения с Центром испорчены всерьёз и надолго. Каплей, переполнившей чашу терпения, оказалась встреча президента с творческой интеллигенцией.

Официальные СМИ подали событие как акт полного соития на творческой ниве. Демтечения обозвали интеллигентов коллаборационистами и фактически продажными элементами, Некляев не согласился ни с теми, ни с другими, что и нашло своё отражение в последнем адресном послании на имя человека, который, по мнению Некляева, на дух не переносит всё белорусское. Но, как правило, оправдания воспринимаются с трудом, и положение шефа белорусских литераторов так и осталось в положении “меж двух огней”. Сразу же после публикации скандально-обличительной статьи в среде разномастной интеллигенции пошёл гулять слух о якобы уже решённом вопросе эмиграции Владимира Некляева за пределы страны, в частности, в США. Причина не конкретизировалась, но мотивы как бы и без того лежали на поверхности. Подтвердить или опровергнуть народные домыслы оказалось непросто, поскольку Владимир Прокопович воспользовался правом на законный отдых и покинул пределы Минска».

Някляеў выехаў з Беларусі 6 чэрвеня. 17 чэрвеня, знаходзячыся ў Варшаве, ён нібыта прыняў рашэнне ў Беларусь не вяртацца: «Я не мог себе позволить попасть в полное дерьмо. А я уже был близок к этому, и выхода не было. Не мог я себе представить, что окажусь в этой компашке и стану зарабатывать деньги, как мне предлагали, власть буду иметь такую, при которой, как мне говорили, “эти сраные националисты жопу тебе лизать будут, на брюхе приползут!” Цитирую дословно, поверьте. Мне говорили: “Вот тебе власть, бери! У тебя же батька русский, чего ты вообще связался с этими белорусами, одумайся!”» «Я понял: надо принимать кардинальное решение, - тлумачыў Някляеў іншым разам. - Никакие полуходы и мелкие хитрости не помогут. Или ты рвёшь, или не рвёшь. Не рвать. Это с моим характером означало в какой-нибудь день намылить верёвку».