Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

Пока до работы над более крупными произведениями руки просто не доходили. Моссе все чаще билась в судорогах, а Сигрид каждый раз почти что теряла разум от страха. Той осенью главной книгой для читающей Норвегии стал роман «Плоды земли» Кнута Гамсуна. Героиня романа Ингер убивает своего ребенка, родившегося с заячьей губой, — в этой сюжетной линии легко заметить продолжение дискуссии, которую Гамсун вел с Унсет несколько лет назад в прессе. Аргументы Унсет Гамсун без особых изменений вкладывает в уста прокурора [298] Kolloen 2003, s. 347. . Однако точка зрения самого автора стала гораздо сложнее. Он с сочувствием описывает героиню, пошедшую на «убийство из милосердия». И дает возможность Ингер, после заслуженного наказания, вернуться к нормальной жизни. Возможно, он все-таки прислушался к страстной речи Сигрид Унсет в защиту слабых?

Таким образом, самым продаваемым автором на это Рождество стал Кнут Гамсун. Первое издание «Плодов земли» разошлось с рекордной скоростью. Сигрид Унсет пока и не думала браться за масштабную работу. Той зимой она была полностью поглощена историей не фиктивной, а реальной. В этой истории фигурировал ее собственный ребенок, рожденный, как она теперь понимала, «не таким, как все».

Начало 1918 года прошло под знаком медицинских обследований и страха перед неизвестностью. Может быть, это эпилепсия. Может быть, что-то похуже — ведь Марен Шарлотта так и не начала говорить. Но как бы то ни было, Сигрид Унсет выбрала для себя писательскую стезю и не собиралась возвращаться на работу в контору. Поэтому и в этот страшный год надо было продолжать писать — пусть хотя бы урывками. У нее не было средств на передышку, особенно сейчас, когда столько денег уходило на врачей и обследования. Нужно было писать новую книгу. Она решает на время отказаться от больших амбиций и выбрать форму, с которой всегда может справиться, — сборник рассказов. На сей раз она заимствует название из Библии, из одной из Иисусовых притч {36} 36 Притча о десяти девах (Матф. 25, 1–13). , — «Мудрые девы». В притче мудрыми оказались девы, которые, отправившись встречать женихов, взяли с собой не только светильники, но и масло для них. В новых рассказах Унсет, никогда не верившая в «святость материнства», развивает свою старую тему — невозможности сочетать заботу о детях и самоотверженную любовь к мужчине. Поэтому бездетная нянька часто оказывается лучшей матерью ребенку, чем родная мать. Писательница воскрешает в памяти места своих детских игр: в новеллах встречаются и Дрёбак, и улица Кейсерс-гате. В новелле «Гунвальд и Эмма» она обращается к теме, навеянной книгой о короле Артуре: как «порочной» соблазнительнице удается вызвать в сердце мужчины страстную любовь невиданной силы, какую никогда не вызвать добродетельной девушке.

Несмотря на мастерство, с каким писательница проникла в глубину страстей и пороков человеческой души, книгу ждал холодный прием. Один рецензент называет ее творческой неудачей Унсет и утверждает, что автор обрушивает на читателя «сырой материал прямо с улицы, не подвергнув его ни малейшему отбору. Сигрид Унсет просто записывает все, что видела и слышала, страницу за страницей, даже не пытаясь что-нибудь сократить или вырезать. Где же тут искусство? И этот жаргоноподобный язык, никаким законам, кроме прихотей разговорной речи, не подчиняющийся, — а таким языком и написаны ее наспех сколоченные истории, — тоже не имеет ничего общего с искусством» [299] Finn Halvorsen, Morgenposten 25.11.1918, også trykt i Ukens Revy. . Критики не преминули отметить и мрачный тон повествования и вопрошали, действительно ли она готова осудить всех представителей мужского пола без разбора? Нильс Коллетт Фогт был вынужден признать, что временами писательница испытывает терпение читателя: «Если уж Сигрид Унсет решает заняться каким-нибудь мотивом, раскрыть человеческую судьбу, то мы, ее читатели, можем своими собственными глазами увидеть, как она медленно, шаг за шагом продвигается к решающей сцене книги, в которой и заключается сама суть» [300] Dagbladet, 18.11.1918. . Тем не менее Фогт, которому по Экспертному совету было известно, с какой основательностью Унсет работает, полагает, что «в следующий раз она покорит Норвежское королевство».

Заместитель председателя Экспертного совета Петер Эгге был не так в этом уверен. Эгге недавно столкнулся с Унсет на улице Карла Юхана. И когда до него дошло, что она хотела пройти мимо не поздоровавшись, было уже поздно. Он уже остановил ее. С искренним состраданием он смотрел на женщину, исхудавшую до того, что одежда висела на ней мешком, и видел по ее глазам, что и она это тоже понимает. Казалось, у нее нет ничего общего с той Сигрид Унсет, что когда-то лучилась счастьем в Хаммерсмите. У Эгге тоже был больной ребенок, так что им нашлось о чем поговорить. Но потом Эгге будет терзаться оттого, что она на самом деле хотела избежать встречи с ним. В конце концов, он принадлежал к тем немногим, кому довелось увидеть ее во всем блеске красоты, когда ее переполняли силы и вера в себя [301] Egge 1952, s. 170. .