Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

Летом 1931 года Сигрид Унсет была признана одной из «десяти величайших женщин современности» американской организацией «Церковь содружества». В списке, напечатанном во многих крупных американских газетах, она фигурировала наравне с мадам Кюри. Американская пресса утверждала, что Сигрид Унсет была любимой писательницей Кэтрин Хепбёрн, а книгу «Кристин, дочь Лавранса» необходимо прочесть всем. Многие хвалебные статьи вышли благодаря связям Альфреда Кнопфа в Нью-Йорке и Вашингтоне. Сигрид Унсет была одним из самых продаваемых писателей во многих странах. Ее переписка с заграницей только ширилась. Часто она писала ответы на письма на английском, немецком и французском языках. Например, когда она обнаружила ужасный перевод «Гимнадении»: «Изобилие раздражающих и абсурдных ошибок и недоразумений меня огорчает». Она была в ярости. Переводчик, очевидно, не знал ни слова по-норвежски, он пользовался плохим немецким переводом, считала Сигрид Унсет [528] NBO, 742. .

Унсет, насколько могла, следила за делами своего успешного «литературного предприятия», хотя Эйлиф Му вел переписку и расчеты со всеми иностранными издательствами. В Германии, где у нее была самая большая аудитория, вышло собрание ее новейших статей «Встречи и расставания. Эссе о христианстве и германском духе». Туда вошли прошлогодняя юбилейная статья о Святом Удаве, «Католическая пропаганда» (1927) и «Ответ приходскому священнику» (1929) с новым предисловием. Его она написала с особой радостью. Она считала, что было важно спровоцировать немецких читателей. Она выступила с точно сформулированными мнениями о лютеранском учении. Несмотря на то что ни «Гимнадения», ни «Неопалимая купина» не стали бестселлерами, первый гонорар не превысил 18 000 крон, остальные ее книги продавались хорошо, как в Норвегии, так и за границей, обеспечивая постоянный доход и ей, и издательству.

Из-за финансового упадка во всем мире она решила увеличить долю отчислений матери. Теперь «Аскехауг» стал выплачивать ей 200 крон ежемесячно, несмотря на убытки Унсет. По меркам Лилле хам мера ее доход можно было сравнить с доходом небольшого предприятия — в 1930 году он составил 123 460 крон, в переводе на современные деньги почти 3,4 миллиона [529] Skille 2003, s. 219. . Сигрид Унсет поддерживала порядок и управляла Бьеркебеком как дотошный секретарь, каким она и была когда-то. Правда, вести дела ей помогали домработницы и Эйлиф Му.

Все чаще Унсет просила Матею заказать машину, и все чаще у ворот появлялся один и тот же водитель. Его звали Фредрик Бё, и он с удовольствием возил ее и на длинные, и на короткие расстояния. Она не экономила, поскольку обожала ездить на машине. Задачи были разными: поехать смотреть на цветение калужницы болотной в Гаусдале или отвезти ее на встречу писателей в столицу. Моссе радовалась поездкам на машине, такое случалось только в особых случаях, например на 17 мая.

После поездки на Готланд Унсет некоторое время чувствовала себя возрожденной и обновленной, но это длилось недолго. Настроение и ритм жизни в доме заметно изменились, когда домой вернулся Ханс. Снова в комнате над ее кабинетом было неспокойно, братья часто ссорились до позднего вечера. Ханс закончил школу Святой Суннивы, осенью он должен был начать учебу в средней школе в Крингшё, Андерсу оставался один год гимназии. Она думала: с образовательной точки зрения неплохо взять с собой двенадцатилетнего Ханса и восемнадцатилетнего Андерса в Исландию — в путешествие по острову саг. Еще в 1928 году ей вручили исландский орден Сокола, и с тех пор ее неоднократно приглашали посетить страну. Моссе она могла спокойно оставить на Матею. В поездке не обошлось без приключений: у Андерса образовался нарыв, ему пришлось обратиться к врачу, и они застряли на Фарерских островах. Там мальчики забыли про все свои ссоры. Во время вынужденной остановки в Торсхавне Сигрид Унсет написала своей верной помощнице Матее, что город просто чудо — помесь норвежского рыбацкого поселка и сетера Крекке. По приезде в Исландию ее приняли, как подобает встречать женщину-скальда — где, как не на острове саг, королеве слова Сигрид Унсет мог быть присвоен титул женщины-скальда?

В Исландии она была самым читаемым писателем, ее радостно приветствовали.

«Здесь мы стали кем-то средним между узниками крепости и высокими гостями. Правительство присылает за нами машину <���…>. Моему восхищению нет предела: страна гораздо прекраснее, чем можно было представить, люди невероятно гостеприимны и милы», — написала она Матее [530] Brev til Mathea Mortenstuen, 27.7.1931, NBO. .