Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

— У нас общие реки и леса, наши дома походят друг на друга. Нам повезло, что больших городов у нас немного и мы живем близко к природе. Но из всех городов самым красивым норвежцы считают Стокгольм, — сказала Сигрид Унсет своим невнятным голосом. Короткая речь, которая тем не менее произвела на собравшихся впечатление [456] nobelprize.org/, Krane 1970, s. 86. .

Большинством на церемонии вручения были мужчины. В новом шелковом платье с миниатюрным орденом Святого Улава на груди, Сигрид Унсет восседала среди них, как королева. Старая подруга по переписке Дея не приехала, несмотря на то что Сигрид отправила ей приглашение еще в ноябре. Она еще раз извинилась перед подругой за то, что, когда Дея неожиданно приехала в Лиллехаммер, она была в отъезде. Но все же это важное событие ее жизни прошло без участия подруги. Сестра Рагнхильд, с которой у Сигрид Унсет не было доверительных отношений, и Му были единственными представителями семьи и близких, когда король Густав вручал ей литературную премию.

«Мой отец родом из Эстердала» — так писательница начала краткую автобиографию, изданную по случаю получения Нобелевской премии. Она просто рассказала о своих корнях, о прадедах, о рано оборвавшейся карьере отца. Когда ее отдали в школу Рагны Нильсен, все думали, что она продолжит его дело.

«Школа была очень важна для моего становления как личности — там зародилось мое недоверие к радостям прогресса и программам развития. Так случилось не потому, что я не любила фру Нильсен или не понимала того, насколько она была умна и искренна. Просто ее идеи вызывали у меня безграничный скептицизм». Она вспоминает, как фру Нильсен воспринимала отсутствие интереса к занятиям. Фактически большую часть своего повествования Сигрид Унсет посвящает школьным годам.

Она также рассказывает о плюсах торгового училища: там от нее не ожидали, что какие-то предметы будут ей нравиться. Работала она хорошо, но работа ей совсем не нравилась. Она была как свернувшийся еж: своенравная девочка, которая не хотела идти по стопам своего отца. И ни слова о том, за что, собственно говоря, она получила Нобелевскую премию. Как сказал профессор Йоста Форссель на церемонии вручения, ее исторические произведения — «Илиада» Севера. Сама же писательница просто ограничилась перечислением названий и годов издания своих книг. Рассказ о ее взрослой жизни еще более немногословен: «В 1912 году в Бельгии я вышла замуж за норвежского художника А. К. Сварстада. Когда в 1924 году была принята в лоно Католической церкви, брак пришлось расторгнуть, поскольку Сварстад ранее развелся с женщиной, которая была по-прежнему жива. У нас трое детей. С 1919 года я живу в Лиллехаммере».

В качестве девиза она приводила слова Святого Августина, обращенные к лидеру еретиков Донатусу: «Securus judicat orbis terrarum» {69} 69 Мир прав, когда судит беспристрастно (лат.). . Свою страсть и силу, и в жизни, и в творчестве, она определила словами Святого Фомы: «Nihil est in intellectu quod non prius fuerit in sensu» [457] Jf. Liv Bliksrud: Sigrid Undset diktekunst og poetikk, Gymnadenia, 2005. {70} 70 Нет ничего в разуме, чего не было бы раньше в чувствах (лат.). . Такой ключ к своей жизни и творчеству она дала своим читателям. Однако всех, несомненно, заинтересовало, что в краткой автобиографии, написанной по столь торжественному поводу, она сделала упор на неудачах в школьные годы и тяготах работы в конторе.

Может быть, Сигрид Унсет по-прежнему отождествляла себя с секретаршами, с которыми проработала более десяти лет? Может быть, она по-прежнему думала, как когда-то давно: «Я из тех женщин, что одиноки, несчастны и вынуждены украдкой добывать себе счастье»? Так она писала Нини Ролл Анкер из Лондона в 1912 году после бракосочетания с Андерсом Сварстадом. Чувствовала ли она себя так и последние восемь лет, с головой окунувшись в Средневековье и католическую веру? Во всяком случае, Унсет не отступилась от своих взглядов на женский вопрос, что подтверждает и ее американский издатель: «Она считает, что женщины сейчас в более рабском положении, работая в конторах, магазинах и чайных, чем они были во времена Средневековья, живя и работая в собственных домах» [458] Fra memo etter Knopfs besøk på Bjerkebaek, 18.06.1928, Harry Ransom Center. .

Сигрид Унсет удивила элегантную публику, присутствовавшую на Нобелевской церемонии, и журналистов, выпытывающих ее мнение. Что же ей особенно не нравилось в ее работе в конторе?

— Являться по первому вызову чужого господина — это не по мне, — резко, как могла отвечать журналистам только Сигрид Унсет, проговорила она. И добавила: — Женщинам нужно не равноправие, а защита.