Туре Гамсун: Спустя вечность

«После долгих раздумий я решился ее написать. Я прожил долгие годы в среде, которая в наши дни представляет определенный интерес для читателей. Самое неприятное для меня в сочинении мемуаров — необходимость ставить себя в центр событий. Это совершенно не в моей натуре. Поэтому в книге речь идет в первую очередь о других людях, хотя, разумеется, я не могу совершенно исключить себя из повествования» [2] Hamsun om Hamsun. Sønn på gjengrodde stier. Aftenposten, 27.01.1990. .

Документальная проза Туре Гамсуна популярна не только в Норвегии, но и за ее пределами, прежде всего в Германии. В России книга «Кнут Гамсун — мой отец» была опубликована 1999 году. Вышеназванные «Кнут Гамсун» и «Кнут Гамсун — мой отец» можно отнести к числу классических «биографий». Наряду с описанием реальных событий и фактов там дан аналитический разбор самих произведений Гамсуна, причем с привлечением множества материалов из семейного архива, позволивших в новом свете увидеть его творчество. «Спустя вечность» — автобиография, хотя содержание ее, безусловно, шире. Помимо членов семьи в ней фигурируют норвежские и немецкие художники (главным образом те, у кого Туре учился живописи), писатели и журналисты, военные и политики. Словом, масса интересных людей, с которыми автору доводилось общаться. Очень важно, что в ней отражен дух времени, причем в разных его ипостасях: как мироощущение отдельных периодов жизни самого автора — детства, юности, зрелости, так и дух эпохи, вернее, нескольких эпох. Основное внимание, как и прежде, он уделяет отцу. Но на этот раз он делает акцент не на творчестве, а на личности Кнута Гамсуна.

Что же это был за человек? Именно это и по сей день пытаются понять норвежцы, именно по этому поводу ведутся жаркие споры. Как могло случиться, что великий Гамсун, по сути, оказался «изменником родины»? Виновен ли он или нет, а если все-таки виновен, то какова мера его вины и ответственности? Не ослабевающие с годами боль и горечь оттого что национальный гений и кумир стал пособником оккупантов, видимо, можно объяснить особенностями ментальности норвежской нации. «Перед нами молодая страна со свойственным молодым странам особенно пылким чувством национального самосознания и особо яростной ненавистью к предателям. Тем более, если до того, как совершить предательство, человек был предметом исключительного восхищения и обожания, был неотъемлемой частью национальной самоидентификации» [3] Пер Улов Энквист. Гамсун. // Кнут Гамсун. Собр. соч. в 6 тт. Т. 6. М., 2000, с. 393. .

Так считает шведский писатель П. У. Энквист, один из создателей нашумевшего телефильма «Гамсун» (1996), верность его слов косвенно подтверждается тем, что после 1945 года в художественной прозе Норвегии тема предательства стала едва ли не основной.

Измена Кнута Гамсуна — частая тема как газетных публикаций, так и основательных научных изданий. Особенно широкий резонанс вызвали исследования норвежского писателя и журналиста И. С. Коллоэна, его монографии «Гамсун — мечтатель» (2003) и «Гамсун — завоеватель» (2004). В них были снова извлечены на свет давние драматические события, снова заданы вопросы, на которые, казалось бы, уже давно даны ответы. «Кнут Гамсун — духовный вождь, дезориентировавший свой народ, а ведь этот народ за полтора века успел привыкнуть, что поэты и писатели открывают ему великие политические истины. <���…> Что могло произойти перед тем, как он столь решительно выбрал свой курс? Отклонялся ли он от этого курса? Пил ли писатель из той же бочки, куда политик справлял малую нужду? И это еще далеко не все вопросы, которые возникают, когда пытаешься вникнуть в историю Кнута Гамсуна» [4] Ингар Слеттен Коллоэн. Неизбежное крушение? // «Иностранная литература» № 11, 2005, с. 229–230. .

Весь пафос Коллоэна направлен на осуждение писателя, вольно или невольно поставившего свой талант на службу одному из самых бесчеловечных режимов. Но осудить — это еще не значит разобраться в том, что произошло. Нам же важна психологическая подоплека трагического выбора.

Кнут Гамсун прожил долгую жизнь и впитал в себя многие иллюзии и заблуждения века. Свойственная ему традиционная нелюбовь к Англии и США, а также консервативное почвенничество во многом предопределили его идеологические симпатии. «Прежде всего эксцентрическая и фанатическая англофобия сыграла решающую роль в том, что на протяжении пятидесяти лет Гамсун оставался предан Германии. В конце концов это привело к тому, что, обвиненный в предательстве родины, он оказался в 1945 г. на скамье подсудимых», читаем мы у автора одной из лучших биографий писателя [5] R. Fergusson. Gåten Knut Hamsun. Oslo, 1988, s. 360. . Не стоит забывать и об увлечении Кнута Гамсуна «переоценкой ценностей» Ницше, который в девяностые годы стал кумиром многих. Вряд ли тогда, да и позже, писатель мог представить, как опасно воздействие романтического индивидуализма немецкого философа. В какой-то момент именно гитлеровский национал-социализм показался Кнуту Гамсуну воплощением мечты об идеальном государстве. Позднее он начал помышлять о создании союза германских народов, в котором Норвегии была бы предназначена ведущая роль. Поэтому он с сочувствием относился к деятельности норвежских фашистов, поддерживал их в своих устных выступлениях и в печати, хотя официально не был членом партии Нашунал Самлинг (Национальное собрание). В первые дни оккупации Гамсун призывал соотечественников не оказывать сопротивления немецким войскам: «Норвежцы! Бросайте оружие и расходитесь по домам, Германия сражается и за наши интересы…». Так возникло «дело Гамсуна». В 1945 г. писателя судили.