Михаил Аношкин - Рубежи

Когда стемнело, Володя повел нас через завал. То переваливались через стволы поваленных деревьев, то подползали под них, то двигались умопомрачительными зигзагами. И вот, наконец, железка. Умаялись до седьмого пота — все же волокли на себе по десять килограммов тола.

Володя разослал автоматчиков в обе стороны, а сам встал посреди полотна, как хозяин, положил руки на автомат и сказал:

— Не теряйте времени, славяне!

Мы с Батеневым трудились на коленях, вспоминая васеневские тактические учения. Пожалуй, все проходило так же, правда, с одной существен ной разницей — здесь был вражеский тыл, и эшелон пойдет настоящий, и где-то фашистские патрули расхаживают. И сознание вражеского окружения, которое ощутимо чувствовалось даже в мелочах, внутренне подтягивало, и дело спорилось. Дорога была двухколейной, но мы почему-то заряд подложили под один путь. Не подумали, что эшелон может появиться с любой стороны. Вставив в связку тола взрыватель полевых фугасов, Батенев поднялся, стер со лба пот и проговорил тихо и облегченно:

— Амба!

Володя удивился тому, как быстро мы управились. Коротко свистнул, сигналя хлопцам, что пора уходить. Тем же путем миновали завалы, снова залегли на опушке и стали ждать эшелон. И тут Батенева разобрало сомнение — ладно ли мы сделали, что заложили мину под одну колею? А если поезд пойдет по другой, не в Брянск, а в Гомель? Тогда как? Володя что-то недовольно промычал, видимо, не по душе пришлись ему сомнения старшего сержанта. А Батенев уже укрепился в мысли, что надо возвращаться и делить заряд пополам. Вылазка на полотно была удачной, патрули нас не обнаружили. А если идти еще раз, то можно все испортить. Бродят же они где-то недалеко, патрули.

Все же приняли решение: Батенев, я и Володя возвращаемся на дорогу. Автоматчики ждут нас на опушке, а в случае заварухи отвлекают внимание на себя.

Вновь одолели завал, опять встал на полотне Володя, успокоив руки на автомате. Мы с Батеневым разделили усилия: я готовил ямку на другой колее, а он извлекал заряд, делил его пополам и часть отдавал мне. Потом каждый устанавливал свой заряд самостоятельно. Я стал торопиться, а спешка нужна, как говаривал лейтенант Васенев, только при ловле блох… Сделал паузу, малость охолонул. Успокоился и поставил заряд. И на этот раз патрули нас не обнаружили. Видно, где-то в укромном местечке прикорнули. Партизаны в этих местах эшелонов еще не подрывали, это был, как сказал Володя, «край непуганых охранников».

Благополучно добрались до опушки, присоединились к автоматчикам и стали ждать. И тут появился патруль. Фашисты медленно двигались со стороны Гомеля, переговариваясь между собой. Остановились прикурить: вспыхнула спичка, на миг выхватив из тьмы два лица, и тут же погасла. Батенев вздохнул:

— Накачало их не ко времени…

— Хай себе идут, — успокоил его Володя.

— А если обнаружат?

— Не та команда. Они ничего и не опасаются, а то разве стали бы на виду прикуривать?

Гукнул паровоз. Давай, давай, ты-то нам и нужен. Гудение нарастало со стороны Гомеля, было похожим на шум ливня. Володя заметил:

— Тяжелый шпарит!

Патрульные сошли с полотна, чтобы пропустить эшелон, черная громада которого показалась из-за поворота. Из трубы паровоза валил густой дым с прыткими искорками: кочегар шуровал топку. Платформы крыты брезентом. В середине эшелона два пассажирских вагона. Кое-где в окна сквозь щели в маскировочных шторках проникал свет.

Как ни ждали мы грохота, он обрушился вдруг. Из-под колес паровоза яро брызнуло пламя, поднимая эту махину на дыбы. Засвистел пар, вырываясь из разбитого котла. Платформы полезли одна на другую, громоздясь горой. Пассажирские вагоны сплюснуло. Лесную округу огласили вопли. Грохот продолжался несколько минут. И разом все стихло.

— Кончен бал, — подытожил Володя. — Пора, славяне, сматывать удочки.

Мы торопливо углубились в лес. На месте катастрофы поднялась отчаянная стрельба. Батенев сказал:

— В белый свет, как в копеечку!

В отряд вернулись под утро. Доложили Дуке, что задание выполнено. Комбриг рапорт выслушал молча, ничем не выдавая своего отношения к нашей информации. Выполнили и выполнили. Батенев потом недоуменно пожал плечами — его озадачило равнодушие Дуки. Володя знающе посоветовал:

— Ложитесь, славяне, отдыхать. Утро вечера мудренее, то бишь — вечер утра. Солнышко уже всходит!

Вечером комбриг вызвал нас к себе, поздравил с боевым крещением, поблагодарил за выполнение задания и распорядился выдать каждому в награду по сухарю величиной в ладонь и по хорошему шматку сала. Володя вприщур поглядел на Батенева: