Николай Богданов: О смелых и умелых

А шофер выпрыгнул из машины и, не заглушив мотора, стал разминать ноги и, подойдя к Дзнсаю, спросил:

- Стащил сапоги с убитого русского, приятель? Хорошие сапоги. Хочешь меняться? Давай на что-нибудь.

- Как поживаете, крестьянин Китидзо-сан? - спросил японский господин, не глядя на старика, а роясь в раскрытом портфеле. - Как поживают ваши жена и дети?

- Спасибо, хорошо поживают моя жена и дети...

- Окику-сан и Миэку-сан, если не ошибаюсь? - Господин поправил очки в золоченой оправе и оглядел всех, ища дочерей крестьянина.

И что случилось с ними! Девочки стояли, прижавшись друг к другу, и так дрожали, как будто две вишенки, на которые внезапно подул страшный северный ветер. Дэнсай хотел спросить, что с ними, но в это время господин вынул из портфеля золоченую бумагу с императорским гербом и сказал:

- Очень хорошо. Я за ними приехал. Вот, узнаете ли вы контракт за вашей подписью?

Китидзо кивнул головой.

- По этому контракту они еще не отработали три года и должны вернуться на фабрику.

- Как - на фабрику? Но ведь она закрылась! - воскликнули сестры обе сразу.

- Закрылась и снова открылась.

- Но ведь хозяин обанкротился!

- Да, и продал ее американцам. Фабрика будет опять вырабатывать шелк для Америки, как и раньше. А ну, собирайтесь живо! - приказал он девушкам, оттесняя их от родителей. - Нам некогда ждать... Там на шоссе автобус полон таких, как вы. Мы довезем вас до него.

- Да, да, - сказал улыбающийся американец, - гоп сюда! - и указал на сиденье.

Все стояли недвижимы.

Японский господин нетерпеливо топнул ногой и хотел сказать что-то сердитое, но американцы опередили его. Тот, что правил машиной, в одну минуту схватил сестренок за шиворот, легко приподнял их от земли своими толстыми руками и швырнул в машину, как котят в железное ведро. Другой перешагнул прямо через борт машины на свое сиденье.

Его начальник еще раз улыбнулся семье Китидзо, похлопал еще раз старика по плечу и сказал:

- Вот и все. Прощайте. Хорошая погода... Добрый вечер... - и, не переставая улыбаться, сел в машину.

Японский господин уже сидел там, придерживая Окику и Миэку, валявшихся у него в ногах. Шофер включил скорости и, по-приятельски помахав Дэнсаю рукой, дал задний ход. Машина удалялась, пятясь задом. Шофер забыл погасить свет, и фары ее сверкали, уставившись на людей, как два страшных желтых глаза.

Китидзо, его жена и невестка стояли, прижав руки к груди, как молчаливые изваяния, изображающие беспомощность и горе.

Первым опомнился Дэнсай:

- Постойте, да как они посмели? Да что же это такое? Что это происходит?

Ему никто не ответил. Забытый всеми в доме, закричал, словно в ответ ему, четырехлетний Тинтай:

- Мама, я боюсь! Мама, спрячь меня от лягушки со стеклянными глазами!..

Мать повернулась к нему и пошла, приговаривая:

- Не плачь, не бойся, она прибегала не за тобой.

Дэнсай стоял растерянный, опустошенный, широко расставив ноги, чтобы не упасть. Ярость душила его за горло, слезно спрут.

- Эй, господа, вы что-то потеряли! - заорал он вдруг, показывая сжатый кулак.

Водитель машины обернулся и затормозил. Дэнсай настиг машину в три прыжка и, выхватив из нее сестренок, крикнул:

- Бегите!

Американец с золотыми зубами крикнул:

- Забрать его!

Шофер попытался это сделать, но неудачно - втаскивая Дэнсая в машину, сам вывалился вместе с ним и угодил в рисовое болото. По колени в воде они стали бороться, и, когда очкастый японский господин попытался помочь американцу, он получил такой невежливый удар сапогом, что завопил:

- Полиция! Здесь бунт!

Золотозубый стал палить вверх.

Но это только распугало людей, и все попрятались, а дальше всех полицейский чин, хотя у него были указания во всем содействовать американцам.

Неизвестно, чем бы кончилась драка, если бы не появился американский военный патруль. Солдаты одолели Дэнсая и увели, надев наручники. Они были злы как черти, почти каждого он успел наградить синяком, так ловко дрался. И, сидя в машине, придавленный навалившимися врагами, орал весело, как победитель:

- Банзай!

С этим криком он и исчез из деревни. И вот его все нет с тех пор, но отец не унывает и упрямо твердит:

- Он еще вернется. Если за общение с русскими не смогли покарать его даже боги, что ему сделают американцы?

И утешается тем, что лягушки со стеклянными глазами что-то стали избегать маленькой деревеньки Мито.

1. Наиболее распространенный тип советского танка.