Якоб Гримм - Сказки Черного леса [сборник]

На второй день Пасхи отправился император со свитой в кафедральный собор, на праздничную мессу. Между тем в королевском замке накрывались столы для пиршества, расставлялись сосуды для питья, раскладывались угощения и хлеб. Служил в то время при дворе сын герцога Швабии, благородный и ласковый мальчик. Зашёл он случайно в залу и увидел накрытые богатыми яствами столы. Захотелось ему отведать мягкого белого хлеба, и взял он со стола кусочек. Не успел он поднести его ко рту, как заметил это проходящий мимо императорский стольник. Увидел он мальчика, сверкнул глазами, нахмурился и грозно говорит:

– Ах ты несносный мальчишка! За такое безобразие прогоню тебя прочь!

Схватил он церемониальный посох и ударил мальчика по голове. Из ссадины хлынула кровь, мальчик упал и горько заплакал.

Увидел это один из рыцарей швабского герцога, Генрих фон Кемптен, – увидел и кричит:

– Эй, стольник, да ты, посмотрю я, грубиян! Как смеешь ты так строго наказывать дитя правителя Швабии и моего любимого воспитанника?! Ты мне заплатишь за это!

– При дворе я имею полное право наказывать невоспитанных сор-ванцов, – огрызнулся стольник.

Но благородный Генрих был вне себя от ярости. Схватил он большую дубину и обрушил на голову стольника. Тот замертво рухнул на землю.

Между тем император со свитой отслужили мессу в кафедральном соборе, помолились и отправились в обратный путь. Вернувшись в замок, увидел император залитый кровью пол в зале и спросил, что произошло. Ему доложили о случившемся. Был вызван Генрих фон Кемптен, и взбешённый Оттон воскликнул:

– Я отрежу себе бороду, если не отомщу тебе за убитого стольника!

Услышав такую клятву из уст императора, понял Генрих фон Кемптен, что ему не сдобровать. Вряд ли, подумал он, позволят ему что-то сказать в оправдание, и придётся ему погибнуть.

Недолго думая, подскочил он к императору, обхватил сзади одной рукой за горло, а другой – за длинную рыжую бороду. Потом, толкнув вперед, забрался вместе с ним на стол. Императорская корона с грохотом рухнула на каменный пол.

Увидев, что уже спешат к императору на помощь князья и слуги, вытащил храбрый рыцарь кинжал и крикнул:

– Стойте! Больше ни шагу! Иначе вашему императору конец!

Ошеломлённый император кивнул слугам, и те послушно отступили назад на несколько шагов. А смелый Генрих говорит:

– Император, если хочешь спасти свою жизнь, то пообещай, что не отнимешь у меня мою!

Видя приставленный к горлу смертоносный клинок, тотчас поднял руку император и поклялся благородному рыцарю, что дарует ему жизнь. Услышав это, Генрих отпустил императорскую бороду. Оттон I выпрямился, отошёл от него и уселся снова на императорский трон. Потом погладил бороду и говорит:

– Рыцарь, я обещал тебе жизнь. Ступай теперь своей дорогой, но больше не попадайся мне на глаза. Ты слишком дурно обошёлся с моим слугой, и даже свою собственную бороду я с трудом уберёг от твоего кинжала.

Попрощался Генрих со всеми рыцарями и прочими знакомыми в замке. А потом удалился в Швабию, в свои владения, которые получил от Кемптенского епископа. Там он и жил в благородном одиночестве.

Через десять лет, в 962 году, отправился император Оттон I в поход. Хотел он захватить Италию и начал кровопролитную войну по ту сторону Альпийских гор. Осадил он один крепкий вражеский город, но для победы не хватало ему верных и храбрых рыцарей. Поэтому разослал он гонцов в немецкие земли к своим вассалам. Должны были они, не мешкая, прибыть в расположение императорского войска. А иначе мог Оттон по закону прогнать их со службы и лишить наделённых земель. Требование принять участие в походе получил и епископ Кемптенский.

Аббат попросил явиться благородного Генриха, так как, прежде всего, нуждался именно в нём.

– Ах, мой господин, что же вы от меня требуете, – сетовал рыцарь. – Ведь вы знаете, что лишил меня император своей милости. Лучше пришлю я вам двух своих сыновей. Так и быть, пусть едут с вами.

– Но, друг мой, вы нужны мне как никто другой, – возразил аббат. – Я не вправе освободить вас от этой кампании. Ведь иначе придётся мне тогда отдать ваши владения другому рыцарю. Тому, кто этого более заслуживает.

– Ну что ж, если на карту поставлены честь и страна, тогда я повинуюсь вашему приказу. Будь что будет, пусть даже и не избежать мне императорского гнева.

Снарядился Генрих в поход и вскоре прибыл в Италию, в окрестности города, осаждённого немецким войском. Но императора он всячески сторонился и остерегался показываться ему на глаза. Поэтому свой шатёр разбил он в стороне от основного лагеря.