Юрий Розенблюм - О чём пела золотая кукушка

Потом вернись в свой травяной шалаш, — продолжала свою речь вещая птица, — и ты увидишь огромный каменный сундук с девятью замками. Быстро открой его крышку, и твое убогое пристанище озарится волшебным сиянием, которое излучает жемчужный наряд. Не удивляйся; надень на себя блестящее одеяние и, взяв в руки белоснежный платок с золотою каймой, трижды обойди вокруг шалаша и трижды взмахни чудесным платком. И тотчас перед тобой распахнется дверь огромного белого дворца. А теперь запомни мой последний наказ. Нельзя тебе одной под крышей нового жилища встретить зарю завтрашнего дня. Лишь только начнет склоняться к земле огнеликое солнце, ты обернешься светлокрылой птицей и полетишь в дальнюю даль, где нет стужи и зноя, где не падают листья и не вянет трава, где царит вечный покой и тихая радость. Но прежде чем проститься с тобой, я открою тебе одну важную тайну. Ты — дочь мудрейшего из мудрых, могучего алыпа Албыгана, павшего в честном бою от руки кровавоглазого Юзут-Хана, а прах твоей матери, прекрасной Ай-Арыг, злые недруги кинули на холодную землю, твой брат — возгордившийся и непокорный Хулатай был превращен народным проклятием в обросший зеленым лишайником уродливый камень. Запомни это, лунноликая, и знай, что родители дали тебе звонкое имя — Чарых-Кеёк. Я знаю, что скоро придут добрые времена на землю твоих предков. Голубые ручьи сольются в безбрежное море, а у подножия островерхих гор будут пастись несметные стада белого скота, и люди забудут о страхе, бедах и войнах.

С этими словами вещая птица, трижды взмахнув яркими крыльями, выпорхнула из ветхого шалаша и скрылась в далекой лазури небес.

Не проронив ни слова, слушала мудрый наказ вещуньи юная Чарых-Кеёк. Речь нежданной пернатой гостьи вернула силы лунноликой красавице.

Быстро выбежав из щалаша, она увидела в дальнем краю лужайки дивный свет, который излучал волшебный цветок. Осторожно, чтобы не потревожить стреловидные стебли, Чарых-Кеёк выкопала чудодейственный белый корень и, крепко зажав его пальцами, устремилась к вершине Кирим-тасхыла.

Подойдя к белой глыбе, очертания которой напоминали облик быстроногого скакуна, юная красавица, разжевав волшебный стебель, смазала живительным соком виски каменного коня. И в тот же миг распалось на куски каменное обличье, и внезапно пробудившийся Хара-Хулат радостно заржал.

Затем Чарых-Кеёк приблизилась к покрытой зеленым лишайником скале, похожей на голову гордого алыпа, и, разжевав второй стебель драгоценного цветка, смазала горьковатой жидкостью темя каменного истукана. Дрогнули каменные веки, растянулся в каменной улыбке каменный рот, и поднялся на ноги гордый алып.

Еле сдерживая страх, смотрела Чарых-Кеёк на разминающегося после каменной спячки Хулатая и на нетерпеливо перебиравшего стройными ногами могучего Хара-Хулата.

— Кто ты, освободившая меня из каменного плена, вернувшая мне жизнь, радость свободы и одарившая меня моим верным боевым конем? Из какой ты земли, от какой ты воды, кто отец твой и кто твоя мать? Видно, отбилась ты от своего племени или скрываешься от кровавых глаз злого недруга? Не бойся! Теперь надежным защитником твоим навек стану я — не знающий страха, гордый алып Хулатай. Я раскину для тебя белоснежную шестиугольную юрту, облачу в драгоценный наряд и уставлю стол неведомыми тебе яствами.

С этими словами Хулатай вскочил на быстроногого Хара-Хулата и поскакал в сторону глухой таежной чащобы. А Чарых-Кеёк, крепко сжимая корень волшебного цветка, бегом направилась к своему убогому жилищу.

У входа в шалаш девушка осторожно отломила третий стебелек и, быстро разжевав его, проглотила. И тотчас она увидела огромный сундук, неведомо кем поставленный в передней части травяного жилища.

Чарых-Кеёк торопливо откинула тяжелую каменную крышку и на мгновение замерла, ослепленная дивным блеском. Переливаясь разноцветными красками, сиял жемчужный наряд, а белый платок, отороченный золотым шитьем, подобно огнеликому солнцу, излучал немеркнущий свет.

Надев драгоценное платье, Чарых-Кеёк трижды обошла шалаш и трижды взмахнула белоснежным платком. И в этот же миг ее ветхое жилище превратилось в огромный белый дворец, около которого возвышалась коновязь из чистого золота.

Пораженная этим чудом, перестала шуметь вечнозеленая древняя тайга, смолкли пернатые певцы, а четвероногие звери замерли в чащобе, удивленно взирая на сияющий ярким светом, так внезапно возникший на зеленой лужайке белый златоглавый дворец.