Юрий Малевинский - Дороже всякого золота [Кулибин]

Эта книга об Иване Петровиче Кулибине, выдающемся изобретателе конца XVIII — начала XIX века.

Часы и оптические приборы, мосты и суда-самоходы, зеркальные фонари и бездымный фейерверк, подъемное кресло и экипажи-самокатки, «механические ноги» и оптический телеграф, станки и музыкальные инструменты, плавучие мельницы и сельскохозяйственные машины — таков далеко не полный перечень изобретений Кулибина.

Человек, разносторонне одаренный, он оказал значительное влияние на развитие русской технической мысли.

Там, где встречается Ока с Волгой, стоит в Нижнем Новгороде Рождественская церковь. На розовой с яркой росписью колокольне круглый циферблат. Показывают часы не только время, но и движение небесных светил. Когда минутная стрелка доходит до двенадцати, на колокольне раздается перезвон колоколов.

Кто знает, сколько раз останавливался около колокольни Ванюшка Кулибин. Задерет голову и смотрит на удивительные часы. Однажды и Хурхома позвал: думал — вместе подивятся, порадуются. Но Хурхом, прищурив один глаз, глянул на колокольню:

— Ничего особенного…

— Как это ничего? — оторопел Ванюшка. — Да там же какой механизм!

— Часть колеса, как на мельнице, — равнодушно ответил Хурхом.

— Эх ты, мельница! Хоть бы глазком взглянуть на них.

— Без угощения Филимон не пустит… Давай грош, попытаем.

Не поверил Ванюшка: неужели пустят на механизм посмотреть?!

А Хурхом, получив деньги, побежал угощение покупать.

С этим рыжим парнем познакомился Ванюшка возле пристаней. Показывал Хурхом бурлакам фокусы. Зажжет паклю смолевую — и в рот. Потом стеклышко в его руках появилось: «А ну, кто от божьего огня прикурить желает?» Подошел бурлак с трубочкой. Рыжий навел стеклышко на трубочку, задымился в ней табак.

Потащили бурлаки парня в «обжорку» — трактир так назывался. Ждал Иван возле дверей, пока рыжий утробу набьет. А как появился, попросил его:

— Научи фокусам!

— Какие фокусы? Во… — Рыжий открыл рот, на языке волдыри.

— Больно небось?

— А ты как думал. Даром не накормят. Стекло вот добыл, от солнца прикуривает. А еще у меня, гляди, что есть.

На ладони Хурхома появился домик, не больше яйца голубиного. Окошечки с резными наличниками, крылечко с точеными опорами, дверь на петлях навешена. Отворяется дверь, и выходит на крыльцо баба в красном сарафане, с полотенцем на руках.

— Хлебом-солью встречает, — пояснил Хурхом.

Разгорелись глаза у Ванюшки: экая диковинка! Брал он у купца Микулина часы в починку. Там каждый час кукушка из дверцы выглядывает и кукует. Тоже хитро сделано. Но часы большие, а здесь… С часами теми была морока. Долго выпрашивал у купца, чтобы доверил починить, а тот свое: «Хуже спортишь. Не тебе чета мастера нос совали. Не сумели». Едва упросил. Всем на удивление починил тогда Ванюшка часы. А теперь ему распознать бы тайны этого крошечного домика.

— Кто сделал-то? — спросил он.

— Есть такой мастер, Тимошей прозывается. Бурлаки его каждую путину на Низ зовут. Не идет с ватагой. Разные чудные игрушки вырезывает.

Дал новый приятель Ванюшке домик до утра. Три свечи спалил молодой Кулибин в своей боковушке. Утром насыпал в отцовской лавке меру муки для Хурхома.

— Это я тетке Устинье отдам, — сказал рыжий. — Мы с Тимошей на постое у нее.

После этого ходили Ванюшка и Хурхом пильные мельницы смотреть. Вода крутит колеса, а от колес пилы в действие приходят. Бревна на доски пилят. Сам бы Иван постеснялся и близко подойти, а у Хурхома всюду свои люди: «Глядите, ребята, за погляд денег не берем».

Вскорости сделал Иван игрушечную мельницу, и она по-настоящему молола муку, когда поставили ее в овраге на ручье.