Эбби Ханлон - Дори и чёрный барашек

— Можешь спрятаться в корзину? — спрашиваю. — Потому что это сейчас для тебя самое безопасное место.

— Наверно…

— Давай лезь, парень, — сказала я, помогая ему.

Уходя, я услышала приглушённый голос из корзины:

— Простите, Капитан Паф. Тут немного неудобно из-за мокрой одежды для путешествий, которая упала в унитаз.

Пока мы ехали домой, мама задала мне в машине миллион вопросов:

— Где брат Розабеллы? И почему никто не знает, где твои вещи? Зачем ты вообще напялила этот костюм, он тебе зверски мал! Это третий размер, Вруша. Значит, на трёхлетку! Как ты его умудрилась натянуть? До чего неловко, что пришлось забрать их костюм. Никогда не видела, чтобы молнию так заело. Придётся разрезать! Ножницами. Хоть плащ остался им, и то ладно. Вруша, зачем ты такое творишь?

— Герои творят добро ради добра, — сказала я голосом Капитана Пафа. — Не ради славы.

Первое, что сказала Виолетта, услышав историю о пропавшей одежде:

— Дай угадаю. Её забрала миссис Гоббл Крекер.

— Ага, — говорю. — Сторговала. За лягушку. Так, кажется, дело было.

Когда Люк с Виолеттой увидели костюм, который врезался мне в попу, они рухнули на пол от хохота.

Больше я не чувствовала себя супергероем. Пришлось сесть, чтобы они не пялились.

Но это не помогло. Уж если они начали ржать — всё. Не встану, пока не угомонятся.

— Вруша, разрешишь помочь тебе снять костюм или будем раздувать из этого трагедию?! — крикнула мама из гостиной.

Я не хотела ни снимать, ни раздувать, поэтому просто не ответила. Я ждала. И ждала. И ждала.

Мама крикнула:

— Ещё почитать нужно! Помнишь? Двадцать минут…

Это были её последние слова перед тем, как она закрыла глаза.

Убедившись, что она спит и в доме всё тихо, я ускользнула к себе.

— Знакомьтесь: Капитан Паф! — объявила я и взлетела на комод. — Здорово, правда?

— Ух ты! — сказала Мэри. — Когда это ты стала Капитаном Пафом?

— Пока мы играли! Классно я сходила в гости!

— Я тоже играла. У меня тоже были гости, — сказала Мэри.

— Кто, интересно?

— Гиги заходила.

— Гиги? — Я спрыгнула с комода. — Ты сказала — Гиги???

— Она позвонила в дверь.

— И ты её впустила?

— Она сказала, что хочет поиграть.

— Во что вы играли?

— Ну, сначала она захотела кофе, и мы сварили.

— Так. А потом?

— Она выпила много кофе. УЙМУ.

— И?..

— Она стала такой энергичной!

— В смысле? — спросила я.

— Ну, глаза выпучила и давай бегать по комнате, трогать всё, болтать без умолку, натыкаться на вещи, сколько раз спотыкнулась — не сосчитать, потом начала колесо делать, а не умеет, даже ног не смогла поднять нормально. А потом она играла на пианино и пела песни, каких я сроду не слыхала, небось сама и насочиняла. Странные были песни, а потом в ящичке на кухне она нашла ЦЕЛУЮ КУЧУ листков для заметок и носилась по дому с этими бумажками и клеила на всё, в каждой комнате. На окна, стены, на мебель, на телефонные трубки… Везде! Потом попросила что-нибудь перекусить, но стала капризничать и от всего, что я предлагала, отказываться. Сказала, что хочет супа, а я ей — мол, супа сейчас нет, так она устроила истерику, а потом углядела на полу какие-то крошки и, не доплакав, принялась играть с ними, разговаривать писклявым голоском, типа детским, а потом вдруг распукалась и рванула на второй этаж в туалет. Жду, значит, а её нет и нет. Не провалилась бы, думаю, в унитаз, но когда я поднялась, её уже след простыл. Окно твоей спальни открыто — так она и ушла, стало быть. Наверное, привычка у неё такая.