Феликс Зальтен - Дети Бемби

— Но ведь нет ни малейшего ветерка, — с сожалением сказал старый ясень, который стоял рядом.

— Я влезаю корнями глубоко в землю, — вздохнул высокий бук, — но того, что я оттуда пью, совершенно недостаточно.

— Мы умрем, — простонал клен. — Все кончено.

Худенький низкорослый дубок, которого затеняли соседи, заплакал:

— Если вы, такие высокие, пали духом, то раньше всех погибну я. Высокий тополь уверенно сказал:

— Никто не погибнет! Никто, не должен унывать. Пришла беда, надо выстоять и не падать духом. Вспомните, какие бури мы пережили и все-таки выросли и стали сильными. Хватит стонать. Надо переносить страдания молча и достойно, спокойно и терпеливо, тогда беда пройдет быстрее, чем вы думаете. И, если вы будете так относиться ко всему, что происходит, вам будет намного легче.

Все молчали. Латук, папоротник, остальные травы хором прошептали:

— Хорошо говорить тем, кто наверху. Но нам остается только погибнуть. Мы бедняки, где уж нам справиться с нашими бедами, у нас ничего нет.

— Помолчите, вы, которые внизу! — приказал тополь. — Как раз бедняки в большинстве случаев наиболее выносливы. Они упорнее всех борются за свое существование. Это мы видим довольно часто.

В ответ раздалось робкое ворчание:

— Так нам говорят всегда. Но о тех, которые лежат под нами, которые умерли в нужде, этого не скажешь!

— Кому суждено умереть, тот умирает! — изрек тополь. — Такова уж ваша судьба, примиритесь с этим. Не всем дано быть сильными, высокими и благородными. Это происходит не по нашей воле. Это происходит само собой.

В ответ донеслось насмешливое хихиканье.

— Вы, там наверху, — закричал кизил, — протрите глаза! Оглядитесь!

Терновник закричал еще громче:

— Мы умираем от жажды. Ты, гордый высокий тополь, вместо хороших советов лучше дал бы нам немного надежды!

Спустя некоторое время тополь ответил:

— Надо мной сверкают звезды, но чуть в стороне они исчезают, может быть, их закрывают облака.

Куст бузины прошептал:

— Может быть, что-нибудь изменится.

Кусты зашептались между собой:

— Будем надеяться… может быть… будем надеяться!

И травы на земле тоже неслышно пролепетали:

— Конечно… будем надеяться… если бы они помогли нам, слабым, мы были бы спасены.

— Вся наша жизнь надежда! — строго одернул их тополь.

Гено спал. Когда через несколько часов он проснулся, был уже не день, но еще и не ночь. Он подумал, что спал или слишком много, или совсем мало, и смутился, так как мать и сестра уже поднялись; они, волнуясь, переступали с ноги на ногу. Гено испугался.

— Что происходит?

— Посмотри наверх, — крикнула Гурри.

Ее тихий голос прозвучал так, словно ее что-то очень встревожило.

Гено поднял голову. Но ничего не понял. Иссиня-черные облака грозно спускались с неба почти до самой земли; ему стало не по себе. Он озадаченно опустил голову и подошел к матери.

Фалина пала духом:

— Должно произойти что-то ужасное.

— Нам придется умереть? — не отставал от нее Гено.

— Вполне возможно… — глухо сказала Фалина.

— Почему обязательно умереть? — повторила Гурри. — Как это?

Но ее никто не услышал. У всех перехватило дыхание. В бесшумной напряженной тишине, которая царила вокруг, разразилась буря. Как невидимый великан, обрушилась она на лес, злобно, ожесточенно, подобно дикому зверю. Морским прибоем зашумели кроны деревьев, заворчали, заскрипели, застонали, когда ветер стал их трепать, трясти и хлестать. Оторванные листья кружились вокруг, словно охваченные спешкой или непонятным безумием. Ветви о оглушительным треском или легким вздохом ломались и падали вниз. Маленькие деревья, горестно постанывая, терлись друг о друга. Буря неистовствовала, будто хотела уничтожить лес. Ни одной живой души не было видно.

Гено подумал, что все умерли и теперь он тоже должен умереть. К своему удивлению, он почувствовал, что готов покориться судьбе. Внезапно рядом с ними оказался Бэмби. «Спокойно, дети, — сказал он. — Стой на месте». Фалина, Гено и Гурри молча смотрели на него во все глаза. Он стоял среди неистовствующего урагана, высоко подняв украшенную рогами голову, — вожак-властелин, защитник, утешитель. Дети еще никогда не видели так близко отца. Его голос перекрывал вой бури, страшный шум деревьев и кустарников.

— Сейчас не надо никого бояться, — продолжал он. — Никто не причинит вам зла. Пока буйствует непогода, не разбойничают и не убивают ни лиса, ни ястреб, — никто.