Феликс Зальтен - Дети Бемби

Сквозь береговой тростник пробирался лис. Утки, которые лениво лежали на воде, поспешили укрыться в глубине шуршащих зарослей.

— Глупый народец, — проворчал лис, — я совсем не голоден, страшная жажда мучает меня. Ужасная жажда!

Вблизи зарослей на тонких, длинных ногах неподвижно стояла цапля; она смотрела на грязные, медленно скользящие волны.

Лис, завидя цаплю, отпрянул назад.

— Это ты, — сказала цапля, не поворачивая головы, — вылезай, не бойся.

— Я хочу только попить, — сказал лис.

— Если будешь хорошо себя вести, — презрительно сказала цапля, — пей, мне не жалко. Гнать тебя я, так и быть, не стану.

Померяться силами эти двое успели давно. Тогда цапля злобно обрушилась на лиса, который хотел ее схватить. Она целила своим клювом, словно острым кинжалом, прямо в глаза врагу. Лис в ужасе убежал. С тех пор, если они и встречали друг друга, то между ними царил худой мир. Цапля презирала побежденного, но тем не менее остерегаясь его, в то время как униженный лис, не теряя глубокого уважения к вспыльчивой, воинственной цапле, одновременно яростно ненавидел ее. Сейчас лис пил, цапля не спускала с него глаз.

— Смешно, что я ее боюсь, — думал лис, я для нее никакая ни еда, почему я боюсь эту противную тетку?

А цапля думала: «Пусть только попробует сунуться этот рыжий паршивец, сразу лишится глаз. Наверное, я для него лакомый кусок. Только со мной шутки плохи».

Лис утолил жажду. Он постарался с достоинством удалиться, не выказав охватившего его страха и сказал:

— Вода мутная и теплая. То ли еще будет.

— Неужели? — равнодушно заметила цапля, в глазах ее прыгали огоньки, — а мне хоть бы что!

— До свиданья, — откланялся лис.

Ответа он не получил.

На краю маленькой прогалины снова сидел заяц. Он совсем сгорбился.

— Что мы будем делать? Как это все выдержать?

— Зато нет комаров, — сказала Фалина.

Заяц не успокаивался.

— Разве ты не замечаешь, какой невкусной стала пища, горькой, безвкусной, наполовину увядшей?

— Зато нет комаров, — повторила Фалина.

— Но как обманывает чутье, — пожаловался заяц, — то я совсем не чувствую опасности, то чувствую, — когда ее нет. Одно не лучше другого.

У него был жалкий, тоскливый вид. Он даже ни разу не поднял уши торчком.

— Ты не прав, дружище заяц, — снова напомнила ему Фалина, — комаров нет, нам очень спокойно.

— Зимой их тоже нет, — возразил он печально, — пусть меня кусают комары! Я к этому привык. Мне досаждают жара, жажда, ложные запахи! Вот что не дает мне покоя. Словно тяжкая хворь.

— Ты нетерпелив.

Фалина пошла дальше.

— Я нетерпелив? — сказал заяц ей вслед. — Вряд ли у кого больше терпения, чем у меня.

Гено сказал маме:

— Ты права, надо радоваться, что эти приставаки не жужжат возле глаз и не зудит тело.

— Но бедный дружище заяц тоже прав, это в самом деле неприятно, когда еда плохо пахнет, когда страдаешь от жары и жажды.

— Я не страдаю от жары, — объяснил Гено, — мне в жару хорошо.

— Это тебе, — ответила Фалина. — Ты еще ребенок, а детям тепло полезно для здоровья.

— Мама, а почему нет комаров? Я, конечно, рада, что их нет, но почему их нет?

Любознательная Гурри была тут как тут.

— Потому что они маленькие, — решил поучить сестру Гено, — и умирают от жажды.

— О нет, сынок, — объяснила Фалина, — на самом деле комары живут очень недолго. Самое большее — несколько дней, потом они обязательно умирают, независимо от того, тепло или холодно. Но они откладывают яйца в сырую, лучше всего в мокрую землю. И если везде, как сейчас, лежит только сухая пыль, то их отродье вылупиться не может. Поэтому нет комаров.

Пока мать и сестра спали, Гено, лежа, смотрел, как порхают две летучие мыши, и слышал, как одна из них жаловалась другой:

— Я не сцапала ни одного.

Вторая сокрушалась:

— Даже здесь нет ни одного комара! Ведь, бывало, тут они прямо в рот влетали.

— Может быть их всех переловили птицы?

— Так много птицам не съесть.

— Тогда ничего не понятно.

— Мне все равно, понятно или нет, — произнесла вторая, — я просто хочу есть.

Первая возразила:

— Загадочная история! Давай искать жуков и бабочек.

Виляя из стороны в сторону, они улетели.

Теперь Гено тоже решил поспать. Тут он услышал разговор кустарников с деревьями.

— Из земли, — жаловалась лещина, — я не получаю питания, мои орехи пусты.

— И мои ягоды тоже сморщились, — хныкала бузина, — в них нет сока.

Дуб вздохнул:

— Как мне тяжело. Кончики моих веток высохли. Любой порыв ветра может обломать их.