Эно Рауд: Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 2, с иллюстрациями)

Маленький красный автофургон остановился у развилки.

— По какой дороге поедем? — спросил сидевший за рулём Муфта, Полботинка и Моховая Борода, высунувшись из окна, огляделись.

— Похоже, у нас две возможности, — сказал Полботинка.

— Да, выбор сделать трудно, — добавил Моховая Борода. — Будь возможность одна, всё было бы вдвое проще.

Выбрать и в самом деле оказалось очень даже нелегко.

— Надо всё взвесить, обсудить, и не спеша сделать выбор, — решил Муфта и выключил мотор.

Извилистая дорога терялась в густом лесу. Слева виднелась деревня.

Неподалёку от деревни возвышалась гора, вершину её венчали живописные развалины замка.

— В лесу, конечно, много приятного, — задумчиво произнёс Моховая Борода. — Между прочим, моя борода явственно ощущает лето. Это значит, что укрытые от ветра лесные полянки, должно быть, красны от земляники.

— Не имею ничего против земляники, — сказал Муфта. — Но с другой стороны, развалины замка потрясающе красивы, к тому же они наверняка обладают исторической ценностью, которую мы могли бы на досуге изучить.

Полботинка заёрзал.

— Честно говоря, у меня очень слабо развито чувство прекрасного, — сказал он. — И никогда я не испытывал особого интереса к истории. Но эти развалины оказывают на меня воздействие.

— Какое воздействие? — осведомился Моховая Борода. Полботинка пожал плечами и, повернувшись к лесу, добавил:

— Лес тоже оказывает на меня воздействие, и я должен сказать: воздействие это совершенно особое.

Он открыл дверцу и вышел. Остальные нерешительно следовали за ним.

— Это хорошо или плохо, особое воздействие? — озабоченно спросил Муфта.

Полботинка не нашёл точного ответа.

— Как сказать, — произнёс он. — Оно вроде бы и радует и вроде бы навевает грусть. Никак не пойму, что это за воздействие такое, но воздействует оно здорово.

Полботинка медленно осматривал окрестности. Вдруг его взгляд остановился на придорожной лужайке.

— Посмотрите! — прошептал он, вытянув руку. Муфта и Моховая Борода разом взглянули туда.

— Это же… это же…

От волнения Муфта не мог продолжать. Ноги его ослабели, и он опустился на край канавы.

— Это же крысы, — сказал Моховая Борода.

И точно. Шурша травой, к развалинам спешило не меньше тысячи крыс. Они бежали плотной массой, и чуть не каждая держала что-нибудь в зубах — корку хлеба или кусочек сыра, лоскут материи или кожи, кусок мяса или ещё что-то. А несколько крыс, перевернувшись на спину, держали в лапах куриные яйца. Другие крысы волокли их за хвосты.

— С разбоя возвращаются, — пробурчал Полботинка. — Богатую добычу награбили.

По счастью, крысы не обратили на троих друзей внимания. Только некоторые бросили на машину колючий, недобрый взгляд.

— Умные у них глаза, — заметил Моховая Борода.

Тут и Муфта, наконец, сумел произнести фразу от начала до конца:

— Нет ничего ужаснее, чем злой ум.

Стая приблизилась к краю ржаного поля и стала исчезать в хлебах.

— И куда это они направились? — вслух размышлял Моховая Борода. — Куда это они тащат свою наживу?

— Да в развалины замка, конечно! — неожиданно радостно воскликнул Полботинка, и лицо его прояснилось. — Это же место моего детства, понимаете?

Моховая Борода и Муфта, ничего не поняв, вопросительно уста вились на Полботинка.

— Всё ясно, — взволнованно продолжал Полботинка. — Ох, дорогие друзья мои, мы прибыли на землю моего детства! Как часто я мысленно бродил по тропинкам моего детства, и вот, наконец, я здесь! Здесь я родился и рос, играл и мужал! Как странно, что я не сразу узнал родные места!

— Какое-то воздействие ты всё же чувствовал, — напомнил Моховая Борода.

— Да, да, — закивал Полботинка. — Воздействие было могучее. О детство, золотое детство! Как незаметно ты пробежало! О детство, такое близкое и такое, увы, далёкое…

Муфта и Моховая Борода, растроганные, молчали. Они никогда ещё не слышали, чтобы Полботинка говорил так возвышенно.