Эно Рауд - Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 2, с иллюстрациями)

Моховая Борода ухмыльнулся.

— Сами вы молокососы, — сказал он почти сердито. — Я же не для себя стараюсь.

— А для кого же? — спросил Полботинка.

— Для Матильды, разумеется, — повысил голос Моховая Борода. — Или, по-твоему, больная Матильда не заслужила глоток свежего коровьего молока?

Полботинка мудро промолчал, и маленькая перепалка не переросла в большую ссору.

Моховая Борода отправился в путь.

Муфта и Полботинка, словно сговорившись, вздохнули, потом ещё раз вздохнули и уселись. Некоторое время они озабоченно смотрели вслед Моховой Бороде и молчали.

Наконец Полботинка вздохнул в третий раз и медленно перевёл взгляд на Муфту.

— Послушай, Муфта, — сказал он тихо. — Выложить тебе всё начистоту или как?

— Я охотно выслушаю тебя, — ответил Муфта.

Полботинка продолжал:

— Моховая Борода, конечно, отличный парень. Но… но правильно ли мы поступили, когда в пылу увлечения мороженым приняли его как своего?

Муфта явно испытывал неловкость от этой беседы. Он принялся без видимой причины чесать свою муфту, покраснел и опустил глаза.

— Так ты думаешь…

— Я думаю, что мы слишком поторопились завязывать дружбу с Моховой Бородой, — продолжал Полботинка. — Прежде всего, следовало бы изучить его привычки и манеры. Но мы наелись сладкого мороженого и готовы были броситься на шею кому угодно.

— Ну, ты не перегибай, — пробормотал Муфта. Но Полботинка уже разошёлся.

— Я ни капельки не перегибаю! — воскликнул он. — Кто действительно перегибает, так это Моховая Борода! Или, по-твоему, это не перегиб, когда в карман засовывают змею? Может, по-твоему, таки должно быть?

Муфта так не считал, но ему не нравилось обсуждать товарища за его спиной. Поэтому он коротко буркнул:

— Моховая Борода — наш друг.

— Вот именно! — вспыхнул Полботинка. — В том-то и беда, что нам попался такой друг. Ты только представь себе — друг, а пригрел змею!

Муфта опустил голову. Он не знал, как ответить Полботинку. И вообще не хотел продолжать разговор за спиной Моховой Бороды. Конечно, могли быть у Моховой Бороды свои причуды, но другом он был добрым и попутчиком надёжным.

Чтобы положить разговору конец, Муфта стал притворно зевать.

— От этого успокоительного отвара страшно клонит ко сну, — сказал он, потягиваясь. — Не соснуть ли нам часок-другой?

Полботинка тут же согласился с Муфтой.

— Само собой, — кивнул он. — Кто знает, когда нам снова удастся вздремнуть. Я, во всяком случае, не могу себе представить, как буду спать на одной поляне с гадюкой.

Муфта ничего на это не ответил, и Полботинка добавил с коварной усмешкой:

— Или тебе понравится, если змея ночью заберётся к тебе в муфту?

— Перестань, пожалуйста, — сказал Муфта, и его голос предательски дрогнул. — Оставь, наконец, эти змеиные разговоры.

Он лёг на спину и закрыл глаза.

— Ну ладно, ладно, — пробормотал Полботинка и последовал примеру Муфты. — Попытаемся заснуть. И не дай бог увидеть во сне эту проклятую гадюку!

Поди знай, просто ли устали Муфта с Полботинком, или подействовал, наконец успокаивающий отвар, но очень скоро они крепко уснули.

Вокруг стрекотали кузнечики и шумели всякие другие букашки. В лесу лениво пели птицы.

Со стороны деревни послышался собачий лай — должно быть, Моховая Борода добрался туда со своим бидоном.

Но Муфта с Полботинком не слышали ничего. Они не слышали и того, как со скандальными криками вылетела из леса сорока.

Сорока уселась на растущий неподалёку куст орешника и с любопытством уставилась на накситраллей. Потом крикнула ещё раз, уже потише.

Друзья не шевелились.

Застыла на ореховой ветке и сорока. Теперь она ни на мгновение не отводила глаз от спящих. Алчным взглядом она всматривалась в сверкающие в ярких лучах солнца медали на груди Муфты и Полботинка.

Деревенские собаки встретили Моховую Бороду дружным лаем. Многие из них выскакивали за ворота, кровожадно рычали и скалились. Но Моховой Бороде, к счастью, хорошо были известны повадки деревенских собак, он прекрасно знал, что самое разумное — не обращать на них никакого внимания: если ты не замечаешь собаку, она вскоре прекратит всякое тявканье. Поэтому Моховая Борода продолжал путь. А чтобы сохранить спокойствие и не отвлекаться мыслями о собаках, он бормотал себе под нос: «Вот бы кренделя отведать, вот бы кренделя отведать… »