Наталья Семаго - Типология отклоняющегося развития. Модель анализа и ее использование в практической деятельности

Представление о развитии как последовательном формировании иерархически организованных взаимосвязанных уровневых структур, последовательном превращении одной системной организации психики в качественно иную вновь начинает активно воплощаться в практику. Это теоретическое положение берет свое начало в работах классиков отечественной психологии Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, Б.Г. Ананьева, Б.Ф. Ломова, Л.М. Веккера и теснейшим образом перекликается с представлениями А.В. Брушлинского (2003) о недизъюнктивности (нерасчленимости) речи, мышления, памяти и других психических процессов на «высшие» и «естественные», «натуральные».

В своей модели мы выделяем когнитивную, аффективно-эмоциональную и регуляторно-волевую сферы, соотносимые с издревле выделяемыми разумом, чувством и волей. Платон сравнил жизнь человека с колесницей, в которую впряжены два бешеных коня: чувство и воля. Но управляет этой колесницей разум. Потому и выделяют три сферы деятельности и три типа психических процессов: интеллектуальные, эмоциональные и волевые. Наша модель согласуется с моделью построения единой теории психических процессов Л.М. Веккера (2000), в основе которой лежит та же самая психологическая триада и реализует давно назревшую необходимость исследования «самого процесса детского развития в его внутренних закономерностях», о которой говорил еще Л.С. Выготский в начале прошлого века (Выготский, 1984. Т. 4, с. 246).

Возникают вопросы: как выглядят эти «внутренние закономерности» с современных методологических позиций? Где, в каких «пространствах» психического (нейрофизиологического, психофизиологического и т. п.) следует разместить анализируемые структуры, преобразовывающиеся в результате действия этих закономерностей? И пожалуй, основной для построения эффективной модели вопрос – в каком виде будут представлены моделируемые структуры и как они будут соотноситься с наблюдаемой феноменологией?

Ответ на первый вопрос наиболее прост. В современных моделях уже давно утвердились системные иерархически организованные уровневые системы, и развитие следует рассматривать с точки зрения его уровневой системной организации. «Развитие – это всегда постепенно возрастающая дифференциация, иерархическая интеграция и централизация внутри генетического целого» (Чуприкова, 1997, с. 71).

Ответ на второй вопрос более сложен. В большинстве даже современных моделей (особенно когда речь идет об эмоциональных, аффективных или поведенческих структурах) превалирует феноменологическое пространство анализируемых систем. Некоторые авторы «помещают» внутренние закономерности непосредственно в нейрофизиологическое пространство. Фактически до настоящего времени психическое «размещают» в конкретно очерченном пространстве мозга, пусть и функционально организованных, но все же мозговых системах.

В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили в работе (1977) [36]отмечают: «Легче приписать нейрональным механизмам мозга свойства предметности, искать в них информационно-содержательные отношения и объявить предметом психологии мозг, чем признать реальность субъективного, психического и тем более признать за ним пространственно-временные характеристики» (Зинченко, Мамардашвили, 2004, с. 47).

Авторы постулируют наличие особого неметрического квазипредметного «пространства психического», особого измерения – «четвертого измерения бытия». «Психические события ведь происходят не в голове, как нейрофизиологические события, и тем более они происходят не там, где протекает жизнь отраженных в них содержаний. Психически-субъективное есть некоторое поле, на котором совместно представлены и определенное предметное содержание, ставшее таковым для сознания в зависимости от формирования указанных выше функциональных органов, экстрацеребральных вещественных символизаций деятельности и биодинамических ее схем, и субъект познания, общения и действия». И далее: «И если голова (мозг) и мир будут все-таки в конце концов описаны с предельно возможной детализацией в физических (физико-химических) терминах в реальном пространстве и времени, то психическое все равно окажется особым срезом и аппарата отражения (мозга), и отражаемых в нем состояний и объектов мира, несводимым ни к тому, ни к другому и живущим в квазипредметном измерении бытия. Это особая реальность…» (Зинченко, Мамардашвили, 2004, с. 61).