— Лапы вверх, говорю! — еще громче крикнул Бычок-цуцик. — Не то стреляю! Ты окружен, так что лучше сдавайся!
— Сдавайся — мрачно подтвердил кто-то сзади.
— Сдавайся! — добавил голос справа.
Жуйдавись струхнул. Он не отводил вытаращенные глаз от громадного пистолета, и щупальца его медленно поднимались вверх, роняя дубинки. Кто-то обезоружил Спрута.
— Стой здесь и молчи! Не то пристрелю!
— Поосторожнее с оруж-жием, — прошипел Спрут. — Если этот большой пистолет… выстрелит…
— Не беспокойся, он не выстрелит! — звонко ответил Бычок-цуцик и бросил что-то рядом со Спрутом.
Тот скосил глаза и с удивлением увидел, что это не пистолет, а обыкновенный морской огурец. Какой позор!
А в это время позади лязгнул тяжелый запор, и дверь распахнулась. Оттуда вышли Смешинка, Храбрый Ерш, Звездочет-Клоун, Сабира, царевич Капелька с отцом Каппой и стали обнимать неустрашимого Бычка-цуцика, смелую Барабульку, отважного Бекасика. Это они, услышав из-за двери сигналы Морского Уха, подкрались и обезоружили Спрута.
— Молодцы! — одобрил Храбрый Ерш.
— А что мы будем делать с ним?
— Свяжем и бросим в Темную трубу.
— Чем свяжем? — задумалась Смешинка. Храбрый Ерш захохотал:
— Осьминога связать легче всего! Его же щупальцами Недолго думая, так и сделали. Бросили Жуйдавись в Темную трубу, плотно набив его клюв пучком водорослей, чтобы не орал, и закрыли дверь.
— Пусть посидит здесь, как мы сидели.
А в это время в большом зале Лупибей разглагольствовал перед собравшимися изможденными жителями подземелья и выстроенными рядами Спрутами.
— Наше войско временно отступило! Царевич погиб в бою. Но мы скоро нанесем решающий удар! Мы победим! — Он повернулся к прозрачной стене, за которой с хмурым видом покачивался владыка.
Все молчали. Владыка встрепенулся и озабоченно спросил:
— Замок хорошо охраняют? Бунтовщики не ворвутся сюда?
— Они никогда не осмелятся это сделать! Но даже если осмелятся… — Лупибей злобно ухмыльнулся, — то найдут здесь свой конец! Смотрите, — он указал в сторону главного коридора. — Большой кипящий котел я приказал накрыть тонким настилом. Как только бунтовщики ворвутся сюда и приблизятся к котлу, настил провалится, а перед ним упадет решетка. Бунтовщики с налету ударяются о решетку и сыплются в котел, Лупибей подал знак, и Спруты подвели к настилу несколько дрожавших от страха Колюшек и Бобырей.
— Эти изменники, — указал на них Лупибей, — обвиняются в том, что подбивали слуг бежать из замка.
Он повернулся к Спрутам:
— Сейчас вы увидите действие котла-западни. Поставьте настил так, чтобы каждый, кто ступит на него, сразу же падал в котел. А потом бросьте туда изменников.
Спруты захлопотали у настила.
— Готово!
Начальник стражи поднял щупальце, чтобы подать знак.
— Трус! Подлый предатель!
Толпа качнулась, повернулась на крик. В одном из боковых коридоров стоял царевич Капелька, глядя на Лупибея горящими от ненависти глазами.
— Ты?! — Спрут побелел, потом пожелтел. — Но ведь ты…
— Убит, хочешь сказать? — язвительно спросил царевич. — Но ты ошибся, рано еще протянул щупальца к власти. Отец, я жив!
— Сынок! — радостно заголосил Великий Треххвост. — Как я рад! Ты один можешь защитить замок! Эти Спруты только и думают о своих шкурах. Как же ты спасся?
— О, это долго рассказывать. А сейчас прикажи схватить Лупибея, как предателя и труса, бежавшего с поля битвы и принесшего нам поражение.
— Врешь! — затопал щупальцами Спрут. — Я сражался до последней возможности. У меня боевое ранение! — Он тыкал щупальцем в перевязанный глаз. — А вот где был ты? Как ты спасся? — уцелевший глаз сверлил царевича. — Ты предал нас! Великий Треххвост, прикажи схватить его!
Владыка растерянно посмотрел на Капельку.
— Я не могу арестовать своего сына…
— Какой он тебе сын! — презрительно махнул щупальцем Спрут.
— Молчи! — рявкнул Великий Треххвост так, что все вздрогнули. — Еще слово — и я прикажу схватить тебя! — И он взволнованно присвистнул.
— Меня схватить? — расхохотался начальник стражи. — Как бы не так! Стража подчиняется только мне! А твоему пособнику, которого ты именуешь сыном, не удастся захватить власть. Здесь я хозяин, пора понять это!
— Как… как ты смеешь! — захлебнулся от ярости владыка. — Взять его! Связать! Бросить в подземелье!
Ни один Спрут не шевельнулся: все преданно смотрели на Лупибея, который презрительно отвернулся от своего повелителя. Толпа в испуге замерла, глядя на разъяренное чудовище. Оно подплыло к прозрачной стене, словно намереваясь разнести ее вдребезги.
Читать дальше