Джеймс Хэрриот: Детям. Рассказы о животных

– Боюсь, она умерла. – Я поднял лёгкое, почти невесомое тельце, завернул в кусок простыни и отнёс в машину.

Когда вернулся, миссис Пикеринг сидела в той же позе, держа котёнка. Слёзы высохли, и она посмотрела на меня ясным взглядом.

– У меня никогда не было кошек, – сказала она.

Я улыбнулся:

– Ну, теперь, похоже, есть.

Так оно и вышло. Котёнок быстро превратился в гладкого, холёного, подвижного муарового кота, и миссис Пикеринг назвала его Крепышом. Он вовсе не был застенчив, как его хрупкая мать, и жил как король, да и выглядел вполне по-королевски в своём красивом ошейнике.

Я с радостью наблюдал, как он растёт, но более всего врезалось мне в память событие, произошедшее на следующее Рождество, спустя ровно год после появления кота.

Я возвращался домой от фермера, у которого приболела корова, и предвкушал рождественский ужин. Миссис Пикеринг стояла на крыльце, когда я проезжал мимо её дома, и, слышу, кричит:

– С Рождеством, мистер Хэрриот! Не зайдёте ли пропустить рюмочку, чтобы согреться?

У меня было немного времени, и я принял приглашение.

В доме царил тот же праздничный дух, что и год назад, и тот же умопомрачительный запах шалфея и лука. Но в отличие от прошлого Рождества нынче здесь никто не грустил, нынче здесь правил Крепыш! Он наскакивал на трёх бассетов поочередно – уши торчком, глаза горят, – махнёт лапой на пса и отскакивает.

Миссис Пикеринг смеялась:

– Совсем задразнил собак. Прямо покоя не даёт.

И правда. Прежде бассеты вели степенную жизнь: неспешные прогулки с хозяйкой, вдоволь вкусной еды и долгие часы сна на коврах и креслах. И тут появляется Крепыш.

Вот он снова выплясывает перед младшей из собак, приглашает поиграть, чуть наизнанку не выворачивается. Когда он стал боксировать перед собачьим носом обеими лапами, пёс не выдержал – и давай кататься с ним по полу.

– Пойдёмте в сад, – сказала миссис Пикеринг. – Хочу вам кое-что показать.

Она прихватила с серванта твёрдый резиновый мячик, и мы вышли из дому.

Мяч полетел в сторону лужайки, и Крепыш ринулся за ним по замёрзшей траве, его шубка в рыже-коричневых разводах сверкала на солнце. Схватил мяч зубами, принёс хозяйке, положил к её ногам и стал ждать. Миссис Пикеринг снова бросила, кот принёс.

Я так и ахнул. Кот-ретривер!

Бассеты смотрели без интереса. Они не станут гоняться за мячиком ни за какие коврижки, но Крепыш бегал снова и снова, не ведая усталости.

Миссис Пикеринг повернулась ко мне:

– Вам такое доводилось видеть?

– Нет, – ответил я. – Он бесподобен.

Мы вернулись в комнату, и миссис Пикеринг со смехом прижала к себе Крепыша, а котяра громко мурлыкал. Глядя на него, счастливого и здорового, я вспомнил его мать, которая принесла совсем крошечного сына в единственное известное ей место, где тепло и уютно.

Миссис Пикеринг подняла на меня глаза, видно подумав о том же: её взгляд ещё хранил смех, но был задумчив.

– Дебби была бы довольна, – сказала она.

Я кивнул:

– Да, наверняка. Сегодня ведь ровно год, как она его принесла, верно?

– Верно. – Хозяйка снова крепко обняла Крепыша. – Это мой лучший в жизни рождественский подарок.

Однажды солнечным утром в начале сентября я ехал проведать старого Джона Скиптона на ферме Дейл-Клоуз: он позвонил сказать, что одна из его ломовых лошадей охромела.

Когда я вылез из машины, из дверей кухни показалась фигура фермера. Ну и видок!

Джон вечно наряжался как пугало, и сегодняшний день не был исключением. На нём было разодранное пальто без пуговиц, подвязанное бечёвкой на поясе. Слишком короткие штаны на ходу демонстрировали носки разного цвета – один красный, один синий.