Джеймс Хэрриот - Детям. Рассказы о животных

Кошечка очень ровно сидела на толстом ковре перед камином, где золотились и перемигивались угли. Рядом развалились три бассета, но они, похоже, привыкли к Дебби, двое хоть понюхали, а третий и вовсе едва бровь на неё поднял и вернулся ко сну.

Дебби не пыталась свернуться клубком или умыться – ничего такого, только глядела прямо перед собой. Совершенно очевидно, что эти минуты и так были событием в её жизни, подарком.

И вдруг беззвучно встала и выскользнула из комнаты.

– С Дебби вечно так, – засмеялась миссис Пикеринг. – Больше десяти минут не задерживается, раз – и нет её.

Я часто заходил в дом Пикерингов и всегда поглядывал, здесь ли кошечка. Однажды застал: она изящно подъедала угощение из блюдца. Потом смотрю – направилась из кухни в холл, а оттуда в гостиную, шаги лёгкие – не идёт, а парит над полом.

Дебби, как всегда, сидела между собаками прямо и неподвижно и глядела на мерцающий огонь.

На сей раз я попробовал с ней подружиться, но, когда протянул руку, она отстранилась. Я тихо заговорил с ней и под шумок всё же почесал её за ухом.

Вдруг, словно решив, что пора уходить, она выбежала из дому, вскочила на каменную стену и спрыгнула с другой стороны. Потом я увидел, как фигурка в рыже-коричневых разводах мелькает среди луговых трав.

– Интересно, куда она путь держит? – пробормотал я.

– Этого нам не дано узнать, – сказала миссис Пикеринг.

В следующий раз я услышал миссис Пикеринг только через три месяца, и случилось это в утро перед Рождеством.

– Очень неловко беспокоить вас в такой день, – извинилась она.

– Даже не берите в голову, – сказал я. – Какой из ваших собак требуется помощь?

– Не в собаках дело… Я из-за Дебби звоню. Что-то с ней не так. Приходите, пожалуйста, поскорее.

…Я ехал через опустевшую рыночную площадь. Снег толстым слоем лежал на дорогах и крышах домов. Магазины были закрыты, но рождественские ёлки в витринах славно мигали разноцветными огнями.

Дом миссис Пикеринг был украшен мишурой и остролистом, из кухни тянуло густым ароматом индюшки, приправленной шалфеем и луком. Но лицо хозяйки было тревожным, когда она вела меня в гостиную.

Дебби была здесь, но не сидела столбиком, как прежде. Она лежала неподвижно, а рядом шевелился крошечный котёнок.

Я очень удивился:

– Это что ж у нас такое?

– Понимаете, очень странно, – ответила миссис Пикеринг. – Я не видела её несколько недель, а часа два назад она пришла какой-то виляющей походкой, а в зубах – котёнок. Внесла его прямиком сюда и положила на ковёр. Сразу было видно: плохо ей. Потом она легла рядом и больше не двигалась.

Я встал коленями на ковёр и ощупал Дебби, которую миссис Пикеринг положила на кусок простыни. Кошка была сильно исхудавшая, с грязной шёрсткой. Я понял, что ей недолго осталось.

– Она заболела, мистер Хэрриот? – спросила миссис Пикеринг дрожащим голосом.

– Да. Боюсь, что так. Но не похоже, чтобы она страдала от боли.

Миссис Пикеринг подняла на меня глаза, и я увидел в них слёзы. Она села рядом на колени и принялась гладить Дебби по голове, а слёзы падали на потускневший кошачий бок.

– Ох, бедняга! Я должна была ещё как-то помочь ей.

Я мягко заговорил:

– Никто не мог сделать для неё больше, чем вы. Никто не мог быть к ней добрее. Сами посудите, она принесла котёнка вам, а не кому-то другому, правда?

– Да, вы правы, мне. – Миссис Пикеринг взяла в руки крошечного замызганного котёнка. – Разве не странно – Дебби знала, что умирает, и принесла сюда детёныша. И когда – прямо в Рождество.

Я послушал рукой сердце Дебби. Оно не билось.