Ашот Граши - Добрый аист

Лишь сказал, всё сразу стало
Золотом и серебром!

Захотел скупой поесть —
Но запас съедобный весь
Превратился в золото.
А глупец скупой
Возле пищи золотой
Так и помер с голода!

Пришли ко Льву зверюшки в дом.
Бьют повелителю
Челом:
— О Лев!
О грозный великан!
Над ханами ты главный хан!

Тебя везде и всюду чтут,
Везде хвалы тебе поют:

В горах, в пустыне, и в лесах,
И даже… даже в небесах!

И всё ж поверь нам: есть одно
В тебе значительное «но»…

О хан!
Оно вредит, ей-ей,
Красе и доблести твоей…

Оно несёт тебе урон,
Шатает твой высокий трон.

И скажем мы, душой скорбя:
О Лев! Нам страшно за тебя!

Владыка выслушал зверей
И загремел: — Ну так скорей
Выкладывайте, что за «но»,
И в чём содержится оно!
Эй, кравчие, подать вино!
Гостям прошу создать уют:
Пускай едят, болтают, пьют…
Так что же мой шатает
Трон?
Что мне такой несёт
Урон?

Я слушаю… О мой творец!
Да говорите ж наконец!

— Сказать бы рады мы, но… ах,
Нам языки опутал страх…

И как бы молвить мы смогли,
Что ты, хозяин всей земли,
Всегда шагавший напролом
С открытым взором и челом,
Ну… в общем… с некоторых пор —
Прости! — ведёшь себя… как вор!

— Что, что-о?! — владыка возопил
(И в ухо кой-кому влепил). —
Да как вы смеете?! Я вам
Сейчас такую трёпку дам,
Что вы прикусите, щенки,
Свои дрянные языки!

— О благодетель наш! О Лев!
Прости ты нас! Умерь свой гнев!
Потом, потом вели казнить!
Но дай сперва договорить.

Мы скажем прямо, без прикрас:
Отец твой хан и хан твой дед,
Когда охотились на нас,
Обычно
Оставляли след
И на песке,
И на земле,
И на остуженной золе,
В траве,
На глине голубой…
И это подтвердит любой.

А ты? Ну чем ты хуже их,
Отважных родичей своих?
Однако, славный, всякий раз,
Охотясь вечером на нас,
Ты ни на чём и никогда
Не оставляешь ни следа!

Ужель, о хан, так робок ты?!
Боишься оставлять следы?

Стесняешься нескромных глаз?
Возьми, к примеру, хоть бы нас.

Ну кто мы есть?
Так, мелкота,
Тебе, владыка, не чета!
И все мы жизнью дорожим,
И перед всеми-то дрожим,
Всегда боимся разных бед,
И всё же всюду
Оставляем
След.

Любой зайчишка, трус и плут,
И тот искусно там и тут

Свои следы во всей красе
Плетёт по утренней росе!

Неужто, солнце наших глаз,
Ты хуже зайца?! Хуже нас?!

Нет,
Странно ты себя ведёшь!
Не гордо по земле идёшь!

— Хм, вот что мне несёт урон,
Шатает мой высокий трон!
Но это же такой пустяк!
Делов-то! Сразу бы вот так
И говорили бы, как есть!
А я-то думал, бог невесть!..

Не ставлю след… Нужны следы…
Подать гостям ещё еды!
Подать еды! Подать вина!
(Уж если пить — так пить до дна,
А если правду говорить —
Так уж ни слова не таить!)

Отсюда вывод, — молвил Лев, —
Напрасен был мой лютый гнев.
Ведь я и вправду важный хан:
Мой сан мне небесами дан!

И по земле, мои друзья,
Ступать по-царски должен я
И оставлять повсюду след
На много-много долгих лет!

— О славный! — звери говорят. —
Отныне все мы, стар и млад,
Благоговея и любя,
Молиться будем на тебя!

Ушли с молитвой на устах
И захихикали в кустах.

А Лев, не видя в том беды,
Повсюду ставить стал следы.
Но тут заметим, что теперь
Их видел ясно каждый зверь
И на песке, и на земле,
И на остуженной золе,
В траве, на глине голубой,
И там, где в берег бьёт прибой…
И всяк, заметив их едва,
Спешил умчаться ото Льва,

И в пору скрыться, присмирев…
Так был обманут глупый Лев.

Однажды у шаха (великого шаха!)
Шёл пир небывалый во славу аллаха.

Там было великое множество вин:
Горящих под солнцем, как чистый рубин,

Струящих дурманящий аромат
И угольно-чёрных, как чёрный агат;

Вин светлых, прозрачных, как горный хрусталь,
Сквозь кубок видна необъятная даль…