Владимир Соловьёв - Сто историй о подземном городе

Сотню-другую метров проедет машинист по вольному воздуху. Это лишь несколько секунд. И, разогнавшись, влетит в чёрную пасть тоннеля. Начинается его трасса.

Едва поезд вышел из депо, включилась система автоведения. Кажется, о чём беспокоиться машинисту?

Есть о чём. Автомат работает по своим законам. Он исключает несчастные случаи по вине метрополитена. Но ведь есть пассажиры, живые люди, которые по рассеянности или по глупости могут создать аварийную обстановку. А вот за них автомат не отвечает. Потому и нужен машинист в кабине. Если бы поезд роботов развозил, вполне можно было бы без машиниста обойтись.

Машинист всегда может, если это необходимо, вмешаться в работу автоматики. Нередко в «часы пик» требуется остановки поезда удлинить. Автоматика неумолима — тридцать секунд на остановку, и баста: доверься автоматике, так она успеет людей высадить, но не успеет впустить. Чтобы выручить пассажиров, нужен машинист-человек.

График движения — закон для машинистов. Большинство из них ведут поезда точно по графику, как они сами это называют — «плюс минус ноль секунд». Допустимое отклонение — 5–10 секунд. А опережение или опоздание на 20 секунд всё равно что работа на «двойку» у школьника.

В те часы, когда мало пассажиров на станциях, машинисты говорят: «Мы воздух возим».

На пульте управления в кабине поезда множество кнопок, рычажков, разноцветных лампочек.

Машинисту, как минимум, нужно три глаза иметь. Один глаз за приборами смотрит, другой — в боковое зеркало, третий — на путь. Но машинист обходится собственными двумя глазами. Ни один из сигналов не застанет его врасплох. Глаза машиниста не бегают с кнопки на кнопку. Он одним взглядом умеет видеть всё.

И слух машинисту нужен особенный. В машине много всяких рабочих шумов. Попробуй разберись!

Настоящий машинист язык своей машины хорошо понимает. Вот, скажем, гудят-стучат колёса согласно, словно хоровую песню выводят. Значит, всё в порядке у них. Но вдруг в слаженном хоре фальшивая нотка появляется, что-то вроде скрипа-шипения. Машинист этот неуловимый звук среди многих других шумов обязательно уловит! Означает он, что какое-то колесо на одном из вагонов чуть стёрлось и требует ремонта.

Мне кажется, профессия машиниста метро напоминает профессию космонавта. Космическим кораблём тоже управляют издали — с Земли. Но пилотов его не считают пассажирами. Мы знаем: это очень хорошо подготовленные, прекрасно знающие космическую технику, смелые люди. Если потребуется, космонавты сами поведут корабль и успешно выполнят задание.

Очень строгий отбор в космонавты. Только сильных, выносливых, волевых, очень здоровых людей допускают к полётам в космос.

Не менее строгую комиссию проходят будущие машинисты метро. Машинисты метро тоже до тонкостей знают свою сложную технику и готовы к любым неожиданностям.

На машиниста учатся в специальной школе. Но не все выпускники сядут в кабину электровоза. Ленивых, рассеянных, нерадивых и близко к нему не подпустят. Чего доброго, уснут или замечтаются в дороге…

И никогда не говорите: «Машинист едет в поезде», — это для него обидно. Надо говорить: «Машинист ведёт поезд».

Вы уже знаете, что машинисты очень серьёзные люди. Тем не менее несколько раз в месяц они собираются вместе, чтобы… поиграть. Так и по метрополитеновскому радио объявляют: «Сегодня в пятнадцать тридцать у машинистов проводится игра!»

Что же за игра у машинистов?

Собираются машинисты возле поезда, самого настоящего, метрополитеновского. У него все устройства и механизмы в рабочем состоянии. Поезд, как говорится, на ходу. Вот только хода не будет. Стоит поезд, а всё оборудование работает, как при движении.

Садится в «игровую кабину» первый машинист. Инструктор ему предлагает ситуацию:

— Часть головного вагона вашего состава при подъезде к станции проскочила вперёд, в тоннель. Как будете действовать?

Ну и простой же вопрос, скажете вы. Подать состав назад — и весь разговор. А машинист иначе отвечает:

— Произвожу высадку и посадку. Пассажиров предупреждаю, что в головном вагоне выход только через заднюю дверь.