Ирис Эрлинг - Сердцевинум

– У меня собака. Ее нельзя на родителей оставлять.

Это заявление явно удивило: сперва сердцогиня Ризантелла даже не нашлась с ответом.

– Собака не искажена? – спросила она после недолгого молчания.

– Нет, совершенно нормальная. Можете проверить ее, если хотите.

– У тебя прослеживается поразительная способность ставить в тупик. Могу предложить только такой вариант: собака будет содержаться недалеко от учебного заведения, но совершенно точно не в нем. Как она ладит с другими животными?

Рина покосилась на статуи кошачьих зверей.

– С обычными неплохо.

Сердцогиня утомленно потерла виски.

– Что ж, решено.

Рина протянула руку, и конверт мгновенно лег ей в ладонь. Он был толстый и тяжелый, покрытый бордовой сетью аккуратных строк.

Приняв конверт и сертификат, Рина на ватных ногах вышла из кабинета сердцогини. На скамье у двери ждала взволнованная Тысяча. Мгновенно угадав исход разговора, провожатая взвилась с сидения и ухватила Рину под руку.

– Пойдемте, госпожа кардиамантка! Танцы в самом разгаре.

– Прости, Тысяча, но я что-то очень устала… – рассеянно пробормотала Рина, выпутываясь из цепких объятий. – Разве на сегодня недостаточно развлечений? Каток, магазины, прием…

Тысяча скрестила руки на груди и деловито оперлась о каменную стену.

– Да уж, похоже, это мой прокол… Но показаться там придется. Видишь ли, победа участника со стороны, если так можно выразиться, – фурор. Чтобы сердцогиня замерла, не зная, как ответить, – фурор. Неявка второго победителя – фурор. И в иных ситуациях претенденты на приз сомневались в справедливости решения комиссии, а тут буквально у всех земля ушла из-под ног. Если ты спустишься, то сможешь завести какие-то знакомства… Влиться в круг людей, среди которых тебе предстоит провести много времени. А если уйдешь сейчас, то так и останешься для всех чужой. Они, чего доброго, решат, что ты посчитала их недостойными своего внимания.

Рина обреченно вздохнула, внутренне соглашаясь с этими доводами. Если уж она пошла на подобный шаг, то должна быть готова к его последствиям. Рина слабо улыбнулась и протянула Тысяче руку.

– Ты случайно не знаешь, почему нам с Тимом отдали победу? Ведь полно более достойных конкурсантов… Та же Снежина.

Лицо провожатой тут же приняло озабоченное выражение. Теперь она повела Рину медленней и, похоже, постаралась дать исчерпывающий ответ:

– Конечно, планами со мной никто не делится, но вот смотри… Сейчас весь Сердцевинум помешан на искажениях. Ты же помнишь того ненормального с катка? Помнишь ерунду, что он нес? Так вот, многие с ним согласятся. – Тысяча раздраженно вздохнула. – У нас тут постоянные собрания, конференции, конгрессы, проекты… Все с одной целью – уменьшение вреда от искажений. Эту функцию всегда вешали на КИЖ и домовых ведьм, а тут, понимаешь, как вышло… Самые опасные искажения – нестабильные, рушащиеся, как было с вашим. Такая ситуация у вас с этим Тимом, что можно наглядно развить тему сотрудничества. Если уж двое необученных подростков с одними только задатками к профессии смогли восстановить дом до стабильного состояния, то выходит, что у Сердцевинума есть шанс. В общем, я думаю, это политический ход.

– А откуда у людей… кхм, со стороны… взялись задатки к профессии? И почему вообще мы не исказились?

– А это, – совершенно серьезно ответила Тысяча, – должна придумать ты, и поскорее.

– Придумать?! – возмутилась Рина. – Я совершенно ничего не смыслю в вашем мироустройстве!

– Но тебя будут спрашивать… даже прямо сейчас. Отвечай загадочно, в меру пафосно. Ты победительница, тебе можно.

Рина хотела попросить Тысячу помочь придумать загадочный и в меру пафосный ответ, но тут стало ужасно громко – даже уши заложило. И очень скоро девочки попали в танцевальный зал.

Играла музыка – вполне современная, но все равно непривычная. Вибрация сильно отдавалась в груди – Рина даже испугалась, не вредит ли такое звучание здоровью. По стенам зала бежали красноватые колебания пульса.

Тысяча подвела Рину к компании за столиком. Ребята заговорили, вот только их лица были почти неразличимы, и Рине не удалось определить, кому какая фраза принадлежала.

– Надо же, ты настоящая.

– Вроде не подставная.

– Симпатичная.

– Да еще и иномирянка. Обычно мы вас видим в несколько другом состоянии.

– Да, я знаю, – откликнулась Рина.

– А что в тебе такого особенного? – спросила какая-то девочка, наклонившись к самому Рининому уху.